– Да не сказать, чтобы большая. Сами папаша с мамашей, их сынок, ну и еще дочка. Вот и весь список.
– Понятно, – еще раз сказал сыщик.
Они опять замолчали. Солнце уже почти касалось линии горизонта. Еще немного, и оно коснется этой линии, а затем неизбежно за ней скроется. Ни сыщику, ни участковому не хотелось вставать с бревен и делать также ничего не хотелось. Не спорилось дело у сыщика с участковым. Не было ни свидетелей убийства, ни каких бы то ни было доказательств, ни тем более подозреваемых. И непонятно, в какую сторону бежать и что делать, чтобы необходимые доказательства и подозреваемые появились.
– Ладно, – сказал сыщик, нехотя поднимаясь с бревен. – Потрудимся еще, пока солнце не закатилось. Пообщаемся с населением. Может, за что-нибудь и зацепимся. Значит, мне – налево, тебе – направо. И… – Он не договорил фразу, неожиданно переменил тему: – Слушай, а кто таков глава этого почтенного семейства и его супружница? И… ты сказал, что у них есть еще и дочка?.. Так вот, она по жизни кто?
– Ну ты даешь! – изумился участковый. – Живешь в городе, а городских реалий не знаешь! Кто у нас в районном центре мэр? А? Как его фамилия?
– Кажись, Воронова, – потер лоб оперуполномоченный.
– Ну? – хохотнул участковый. – А у хозяев дачи как фамилия? Тоже Вороновы! А дальше – мысли сам. Ты – опер, ты должен уметь мыслить логически.
– Ну и ну! – покрутил головой опер. – Так это меня поперли с дачи, принадлежащей нашему мэру? Какая для меня честь! Вернусь в отделение, расскажу ребятам – все обзавидуются! Ну а сам глава семейства – кто же он?
– Вроде как областной депутат, – ответил участковый. – Плюс, поговаривают, владелец каких-то заводов, газет и пароходов. Через подставных лиц, понятное дело, ибо по закону не положено.
– Понятное дело, – хмыкнул сыщик. – По закону не положено. Мама – мэр, сынок в этом же городе подмял под себя все строительство, а над ними гордо реет папа. Так сказать, орел областного масштаба. Нет-нет, никаких пошлых намеков, а тем более выводов! Просто так совпало. А так-то, конечно, все они – существа кристальной душевной чистоты. Ну а доченька у них кто?
– Толком не знаю, – пожал плечами Василий Курятников. – Говорят, учится в какой-то навороченной академии. Вроде как в Москве. Да она и бывает-то тут редко… Да ты для чего о Вороновых расспрашиваешь?
– И сам не знаю, – в раздумье проговорил сыщик. – Наверное, спросил для общего уяснения картины. И потом: а вдруг пригодится?
– Что пригодится? – непонимающе спросил участковый.
– Информация, которую ты мне сейчас выдал. Мало ли…
– Ты что же, думаешь, что Вороновы как-то причастны к убийству этого сибирского бродяги? – с недоумением спросил Василий Курятников.
– Ничего я не думаю… Просто я спросил, а ты ответил. Ну, пошли общаться с народом! И встречаемся на этом же самом месте, как только окончательно стемнеет.
И они пошли – каждый в свою сторону.
4
Зацепиться за интересную информацию удалось оперу Лежакову и притом, когда уже совсем стемнело и когда он совсем разуверился, что добудет сегодня что-нибудь путное. Получилось непредвиденно, как обычно и бывает в подобных случаях. Сыщик обошел, наверно, домов тридцать, если не больше, и везде ему отвечали, что ничего не видели, не слышали и не знают. Оперуполномоченный, конечно, понимал, отчего народ безмолвствует. Как-никак самое настоящее убийство. А вдруг и вправду мафия? Скажешь, а потом и сам ляжешь под той же самой старой ивой. Нет уж, лучше промолчать – целее будешь. Но, с другой-то стороны, как следствию обойтись без свидетелей? Без них никак нельзя. Оттого и приходилось сыщику и участковому обходить один деревенский дом за другим и задавать их обитателям однообразные вопросы. Не видели? Не слышали? А может, о чем-то догадываетесь? А догадки-то откуда? Из каких таких источников?
И только в тридцать каком-то по счету жилище оперуполномоченному повезло. В этом доме обитала одинокая старушка – сухонькая и подвижная, какой и полагается быть деревенским старухам.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался сыщик, остановившись на пороге. – Войти в дом позволите?
– Добрым людям всегда рады, – традиционно по-деревенски ответила старушка.
– Человек-то я и вправду добрый, – входя, сказал сыщик. – А вот только дела у вас в деревне творятся недобрые. Оттого-то я к вам и пришел. Думаю, может, чего подскажете?
– А ты тот самый, который шарил у покойника по карманам? – поинтересовалась старуха. – Я-то видела сегодня утром. Вроде как и вправду ты… – По исконно деревенской традиции старуха обращалась к сыщику на «ты», тем более по виду он годился ей в сыновья, а может, даже и во внуки, так что молод еще, чтобы «выкать».