Выбрать главу

Близился вечер. Калошин сидел у себя в кабинете, когда ему позвонил Карнаухов. По учащенному дыханию и возбужденному: «Привет!», майор сразу понял, что эксперту есть, что сказать.

– Токсин тот же, что и в случае с Вагнером! Концентрация огромная. Боюсь, что Черных обречён.

– Как яд проник в организм, установил?

– Да у него масса игольных проколов, ему же уколы делали. Пока сказать трудно.

– А с водкой мог попасть?

– Теоретически – да. Этанол способствует проникновению токсина в кровь, а там уже гематогенным путем, то есть с кровотоком, попадает в легкие, сердце, и так далее. А если изначально была простуда, то она ужесточила действие стрептококков.

Калошин тотчас же вновь позвонил Дубовику:

– Андрей Ефимович, надо срочно вытрясти из Каретникова, где он брал токсин со стрептококками. У нас ещё один потерпевший!

– Хорошо, я понял тебя, майор! Сейчас же свяжусь с коллегами. Знаю, что до сего дня этот жук ничего об этом токсине не сказал. Завтра буду у вас! Жди!

Вечером позвонила Циля Абрамовна и сказала, что Черных пришел в себя, но следует поторопиться.

Калошин буквально сорвался с места, он понял, что может не успеть совсем: по тону врача было ясно – человек умирает.

Едва накинув в вестибюле халат, майор устремился к палате, на которую ему указала медсестра.

Черных оказался довольно тщедушным человеком, а болезнь ещё больше усугубила его и без того слабые физические данные. Дышал он очень трудно, с хрипами, впалая грудь тяжело вздымалась, горячечный взгляд блуждал по лицам, присутствующих в палате, врача и жены, перекидываясь на белые стены, и, как бы, обжигаясь об их искрящую белизну, возвращался вновь к людям.

Циля Абрамовна молча показала Калошину на свои часы и подняла два пальца. Он кивнул. Подойдя к кровати больного, низко наклонился к нему и спросил, стараясь четко произносить каждое слово:

– Кто ехал с вами в субботу и воскресенье в автобусе? Кто мог положить водку вам в карман?

Черных какое-то время непонимающе смотрел на майора, потом прошептал с хрипом:

– Капут… капут… – это были его последние слова, мужчина впал в кому.

Калошин был обескуражен. Эти слова привели его в замешательство. «Почему *капут*, а не *конец*? Или он имел в виду того человека? Значит, придется искать всех, у кого так начинается фамилия. Не думаю, что их много», – размышлял майор, возвращаясь из больницы, – «А если что-то другое? Как было в случае с Вагнером-каретником? Какая-нибудь измененная фамилия? Это тоже не сбросишь со счетов».

Глава 7.

Дубовик появился рано утром, как и обещал. Встретили его очень тепло и дружелюбно. Обнялись, похлопали друг друга по плечам. Из пузатого портфеля майор достал две бутылки коньяка, и, подав их Калошину, сказал:

– Убери. Позже отметим встречу. – Расположился по-хозяйски за столом и сразу же приступил к делу: – Ну, давайте по порядку. Кстати, лагерный архив был уничтожен или вывезен немцами, но остались сведения о женщинах, отбывавших там наказание, в Министерских архивах. Ребята вплотную занялись им.

Выслушав всё, что ему поведал Калошин, Дубовик сказал:

– Я думаю, что причину убийства вы определили верно. Ревность, деньги, вообще, бытовуха – эти причины не вписываются в саму картину преступления. Сама внезапность говорит о том, что оно не было задуманным. А что с этими последними словами Черных?… – Дубовик задумался, – кстати, как он?

– Пока по-прежнему, – ответил Калошин, – но шансов ноль.

– В таком случае нам необходимо дать объявление в районную газету, чтобы откликнулись те, кто ехали в автобусе в субботу и воскресенье, – Дубовик повернулся к Воронцову: – Давай, Костя, дуй в канцелярию, пусть Мария немедленно звонит редактору. – Потом обратился к Калошину и Моршанскому: – А ведь у меня очень важное дело. Я собирался приехать попозже, кое-что надо было сделать там, но ваша новость меня поторопила, – Дубовик достал портсигар.

– Интригуешь? Можешь не тянуть? – заерзал Моршанский.

– Не спеши. Успеешь напрячься, – выразительным жестом Дубовик показал, как именно будет напрягаться следователь, чем вызвал нервный смешок последнего, но перехватив укоризненный взгляд Калошина, поспешил продолжить, понизив голос: – Вы в курсе того, какая продукция производится на нашем закрытом предприятии?

– Это почтовый ящик №***? – уточнил Моршанский.

– Да, он самый. То, что эта информация строго конфиденциальна, предупреждать не стану, вы люди опытные. Так вот, с некоторых пор на этом предприятии начались разработки новых технологий и выпуск одной важной детали по военным заказам. Подробности упускаю.