– Андрей Ефимович, извини, что перебил, но скажи, кто тогда телефонный провод у профессора перерезал? – спросил Моршанский.
– Каретников и перерезал, только сделал он это в пятницу днем. Домработница вспомнила, что он приходил якобы за солью и оставался некоторое время на крыльце. Она этому факту не придала значения, поскольку из-за ссоры тот в дом все равно бы не вошел. – Дубовик вопросительно оглядел всех: – Могу продолжать?
– Так вот. Как мы знаем, для воплощения своих идей Вагнер привлек психиатра и хирурга. Напомню вам: Пескова сказала нам о том, что Берсенев для проведения операций каждый раз привозил разных ассистентов. По нашим данным, несколько человек пропали во время войны, но тогда ещё не прекратились репрессии, поэтому спрашивать друг друга о тех, кто однажды не пришел на работу, было не принято. Каждый исчезновение коллеги понимал по-своему. Но оно вполне логично, если эти люди участвовали в операциях Вагнера. Берсенев явно был в курсе, значит, его было, чем прижать. Зависимость его от Вагнера была явной. Кроме того, мы не знаем, скольким людям, на самом деле, был вживлен «жучок». По словам все той же Песковой, прооперированные уходили из клиники, но что с ними было потом, она не знает. А если они уничтожались так же, как Чижов? На войне никто не станет разглядывать мертвого – захоронят и всё.
– Но ведь она не говорила о том, что им что-то вживляли? Просто, по её словам, возвращали память, – заметил Сухарев.
– Она просто не раскрывала нам подробности этих операций, сохраняла свято тайну своего кумира. И потом… Если нам скажут, что кому-то сделали операцию по удалению аппендикса, мы ведь не станем спрашивать, какой он был длины? Нам важен только результат. Вы сами всё понимаете. – Дубовик откашлялся. – Так, идем далее. У Вагнера с сыном был канал связи, и его, скорее всего, им предоставили сами немцы, то есть у них были здесь завербованные агенты.
Последнее время вокруг нашего закрытого предприятия началась «мышиная возня». Нами была перехвачена шифровка, и в ней называлась агентурная кличка «Виола». Из неё же стало понятно, что этот агент успешно занимается вербовкой некоего специалиста. О ком речь, можно предположить. Это инженер Арефьев.
Вернемся к агенту. Насколько нам известно из рассказа Богданова, в женском лагере в городе N, где отбывала наказание его жена, немцы занимались вербовкой агентов, и довольно успешно. По нашим с вами выводам, Римма встретилась здесь с одной из них. А если объединить все смерти, включая смерть инженера Арефьева, то это агент «Виола».
Что объединяет дела Вагнера-Богдановой-Арефьева? Это токсин. И ещё: медсестре Кривец перед её исчезновением звонила какая-то женщина – это вспомнила одна из санитарок клиники, Капустиной также позвонила женщина, Пескова исчезла тоже после телефонного звонка. Откликнуться на звонок незнакомки и пойти куда-то по её просьбе – это неразумно, скорее всего, все эти женщины знали звонившую. Одно это лицо или нет, пока сказать трудно. Но, как я говорил ранее, токсин – это важное звено. Человек должен иметь хотя бы начальные медицинские навыки. У нас в деле появились фигуранты – женщины из аптеки, одна из них постоянно приезжала к Капустиной. Будем брать их в разработку. Завтра я сам пойду знакомиться с напарницей Марты Гирш. И надо искать тех, кто мог видеть Капустину в последние её часы. Также важно узнать, к кому ехал сюда Арефьев. Это для нас сейчас самое важное.
Глава 10.
Утром дежурный встретил Калошина известием, что звонили из больницы и сообщили: ночью умер Черных.
– Почему-то я не удивлен, – пробурчал майор, заходя к себе в кабинет. Там его уже ждал Карнаухов.
– Ну, что скажешь, Иван Леонидович?
– А то и скажу, что убили бедную женщину тяжёлым тупым предметом, предположительно молотком. Удар был сокрушительный, как и в случае с Богдановой. Шансов выжить у жертвы не было никаких: открытая травма затылочной части черепа с размозжением мозгового вещества. Хочу отметить, что в обоих случаях удары наносились грамотно: и сила удара рассчитана, и точка приложения этой силы. Убийца знаком с анатомией. Это я скажу совершенно твердо. Я в акте ещё кое-что отметил: перед смертью женщина пила коньяк, правда, в небольшом количестве, а в желудочном содержимом присутствуют кроме обычной пищи остатки дорогой колбасы, даже очень дорогой.