Глава 2.
В дежурной части милиции царила тишина. Сержант, несший службу, спокойно читал газету, прихлёбывая чай. На его лице лежала печать спокойного благодушия. Вечер не предвещал неожиданностей, если только пара-тройка драчунов или домашний буян не попадут сюда на ночевку.
Время близилось к двенадцати, когда уличная дверь резко распахнулась, и двое встревоженных мужчин стремительно вошли в дежурку. Одного из них сержант хорошо знал – это был директор швейной фабрики, второго он видел однажды в часовой мастерской, но знаком с ним не был.
Едва поздоровавшись, они сбивчиво, в один голос, стали говорить. Сержант, как мог, их успокоил и попросил Ляпунова спокойно рассказать о том, что их привело сюда в такой поздний час. Когда тот закончил, дежурный на какое-то время задумался, потом обратился к Богданову:
– Вы точно можете сказать, что ваша жена не могла куда-нибудь уйти, не предупредив вас?
Тот отрицательно замотал головой:
– Такое даже допустить нельзя, поверьте!
– Я могу его в этом поддержать! – видя, что сержант смотрит с сомнением, поддержал Богданова Ляпунов. – Это лучшая моя работница!
– Ну, работница она, может быть, и лучшая, но какой человек в быту, в семье, вы ведь не можете знать до конца, – сержант намеренно тянул время, и Игорь Васильевич, почувствовав это, взорвался:
– Так, звони немедленно, кому следует! Мы можем потерять драгоценное время! – при этом он стукнул кулаком по перегородке.
– Ну, время-то, скажем, потеряли вы, когда спокойно уехали из колхоза, – сержант понял, что спокойной ночи уже не будет, и решил хоть как-то отыграться на виновных. – И не буяньте, пожалуйста! – он взял телефонную трубку, покрутил диск и, прикрыв ладонью микрофон, добавил: – Если ваша женщина найдется, я оформлю вам ложный вызов. Заплатите штраф!
– Буду очень рад! – Ляпунов кивнул в сторону Богданова: – Да и он, думаю, тоже! Звони, звони, не отвлекайся!
В этот момент на другом конце ответили. Сержант, извинившись, попытался, как можно внятнее, объяснить Калошину, – именно ему он и звонил, – о происшествии. Положив трубку, кивнул на скамью у стены:
– Посидите пока там, скоро придет товарищ майор, он с вами и разберётся, – проводив взглядом мужчин, которые устало разместились на жестких сиденьях, сержант вернулся к прерванному занятию. Но, взглянув мельком на Богданова и вдруг почувствовав неловкость, отложил в сторону газету и спросил, не желают ли они чаю. Ляпунов с радостью согласился, так как после выпитого коньяка чувствовал жажду. Богданов же отказался, лишь молча помотав головой.
Калошин приехал быстро. Он не любил, чтобы его долго ждали, всегда понимал, что людям бывает очень трудно в некоторых ситуациях провести в неведении и бездействии даже лишние пять минут. Взглянув на Богданова, майор лишний раз в этом убедился. Вид у мужчины был просто ужасающий. Обратив внимание на протез, почему-то сразу подумал, что это увечье с войны, а заметив под распахнутым плащом орденские планки, сразу же протянул ему руку для пожатия. Представившись, предложил обоим мужчинам пройти в кабинет. Там Калошин очень внимательно их выслушал. Потом, немного поразмыслив, сказал:
– Да, к сожалению, сейчас уже слишком поздно, – майор взглянул на часы, – мы не можем начать поиски прямо сейчас. Даже если я подниму опергруппу, участковых, постовых, вы же понимаете, будить людей мы не в праве. У нас нет на это никаких оснований. – Он помолчал, потом добавил: – Сделаем так: сейчас вы идете домой. Рано утром я позвоню участковому в колхоз, а вы пройдетесь по знакомым. Результат сразу же сообщите мне. Но пока не будем терять надежды, – при этом он крепко стиснул своими большими ладонями холодные руки Александра. – Постарайтесь уснуть.
Утром, едва рассвело, Калошин позвонил в «Красную Зарю» участковому Полунину и попросил поговорить с жителями деревни. Сам же, завтракая, все время думал об исчезновении женщины: «Где же она может быть? Сбежала? Но, судя по словам обоих мужчин, не тот человек эта Римма Богданова, чтобы вот так безрассудно поступить. К тому же, у них двое детей: их совместная девочка семи лет и четырнадцатилетний парнишка, племянник самого Богданова. Он его усыновил после гибели сестры и её мужа. Говорит, что Римма приняла его, как родного. И дети любят друг друга. Похоже, что не обманывает. Сам он фронтовик, у него полная орденская планка. Мужик серьёзный». Раздумывая обо всем этом, он вдруг подумал о двух пропавших в К*** недавно женщинах – Кривец и Песковой, и что-то царапнуло внутри, неприятно заныло. Тех до сей поры не нашли, но совершенно безотчетно Калошин провел параллель между всеми этими исчезновениями: «Уже серия получается. Главное, что пропадают бесследно. Простое совпадение?»