– Какую-то кофту с кровати и халат.
– Хорошо. К этому вернёмся. Думаю, в вещдоках найдётся ответ на этот вопрос.
– Значит, мы с тобой на верном пути? Только вот крючок…
– А мы сейчас проделаем один эксперимент, – Дубовик резво поднялся со стула, – пошли!
В этот момент собачонка, все ещё обнюхивающая углы квартиры, вдруг ожесточенно, повизгивая, заскребла лапами по плинтусу в углу.
– Чего это она? – повернулся Калошин.
– Ну, может быть мыши? Я в собачьих инстинктах не силен, – отмахнулся Дубовик.
– Погоди, Андрей Ефимович, что-то там есть, – Калошин наклонился к плинтусу и резко дёрнул кусок доски на себя. – Ого! Да тут кое-что интересное! – он достал платок и, обернув им пальцы, вынул из ямки за плинтусом небольшую ампулу. – Смотри, майор!
Дубовик осторожно взял из руки Калошина хрупкий пузырёк:
– Это, наверное, пневмолизин, тот самый токсин, который убивает всех наших фигурантов. Ай да собачка! – он наклонился к животному: – Может тебя к нам на работу взять? Только чего это ты вдруг на него отреагировала? Это надо будет спросить у экспертов… – он поискал глазами, во что можно было бы упаковать ампулу. На комоде нашли коробку с пудрой, в неё и уложили опасное вещество.
Калошин погладил собаку и тоже похвалил. Та благодарно лизнула ему руку. Так, в сопровождении хвостатой соседки, направились к выходу.
Дубовик захлопнул снаружи дверь и закрыл на крючок.
– Смотри, снаружи открывается легко, ножичком, так? Так. А если, предположим, уходя, поставим его в вертикальное положение, осторожно откроем дверь, а, выйдя, хлопнем ею? Попробуем? – Проделав всё описанное несколько раз, они все-таки добились успеха: крючок упал в дверную петлю.
– Ну вот, и на этот вопрос ответили. Остался один.
– Кто это был?
– Нет, почему собака не привлекла внимания своей хозяйки, ведь она гавкала на всех? – Дубовик посмотрел на собаку, та, сидя на крыльце, внимательно наблюдала за действиями оперативников. Почувствовав внимание к себе, метнула хвостом по доскам.
– Ну так мы её сейчас и спросим.
– Кого? Собаку?
– Да пошёл ты… – беззлобно ругнулся Калошин, и свистнул собаке: – Веди к хозяйке!
Та шустро спрыгнула с крыльца и побежала впереди мужчин.
– Гляди-ка, всё понимает! – удивленно покачал головой Калошин.
Женщина вышла сразу – увидела их в окно.
– Скажите, а в вечер смерти Жуйко собака ваша не лаяла? – спросил её Дубовик.
– Вы знаете, нет! Она спала, и даже, когда я вышла, не выглянула из будки. Я даже подумала, что её нет. Подошла, вижу: лежит, потрогала – дышит, но не отреагировала на меня никак. Сначала я испугалась, уж не заболела ли, но нос был холодный, а утром она носилась, как обычно. Сон её какой-то одолел непонятный.
При этих словах оперативники переглянулись. У обоих в глазах метнулся вопрос: «Барбитал?»
– Вы не будете против, если наш эксперт возьмет у вашей собачки кровь на анализ? – осторожно спросил Дубовик.
Женщина заметно испугалась:
– А зачем это вам?
– Это не нам, а вам надо… – Дубовик замялся, не зная, что придумать, чтобы не вызвать лишних толков и подозрений, но его тут же выручил Калошин:
– Это может быть инфекция, у собак бывает. Ваша не первая, её проверят, и дадут лекарство, чтобы других не заразила, – он даже заметно покраснел от своей лжи, но женщина спокойно отнеслась к этому и согласилась. Мужчины облегченно вздохнули: хитрость удалась.
– Скажите, женщины бывали в гостях у Жуйко?
– Да редко. Вот та, что с нею работает, Марта, фамилии её я не знаю, приходила раза три, может быть. Один раз с мужчиной. Они что-то праздновали вместе, слышно было музыку.
– Так-так, и что же это был за мужчина?
– Этот… У него жена недавно умерла, фамилию тоже не знаю… Сына у них убил тот сумасшедший, на озере. Вот тот мужчина и был с Мартой, любовник её, что ли? Приходила один раз тут одна, ругалась за мужа своего. Других женщин не видела никогда. Лидия была не очень гостеприимной.