Девушка пролистывает пожелтевшие листки, затерявшиеся в кипе корреспонденции: отправлены неким Вальдемаром Фиренци. Три страницы на итальянском. Две распечатаны на машинке, начинаются с какого-то номера и непонятных сокращений.
Первый листок расписан в две колонки, они же занимают и половину второй странички. На полях — пометки, сделанные уверенным красивым почерком. В конце стрелка, над которой что-то приписано по-итальянски. Но отчего же именно на этом языке? Первым побуждением было вышвырнуть бумаги в мусорную корзину; все равно, если не указан адрес отправителя, обратно их не отослать. Но Сара случайно повернула конверт так, что оттуда выпал крошечный ключ. Совсем маленький — то ли от чемодана, то ли от сумочки, но не дверной скважины, это точно. Сперва девушка просто запуталась во множестве фамилий на «ко» и «ов», как и в многообразии англо-саксонских и испанских имен. Но ошибки быть не могло: имя — вот оно, подчеркнутое, но приписки рядом нет. Подчеркнуто теми же чернилами, которыми сделаны остальные пометки, и отпечатано на той же машинке, что и весь список. И это имя — Рауль Брандао Монтейро.
«Кто же впечатал сюда фамилию отца?» — недоумевает Сара…
И принимается за изучение следующей страницы: множество каракулей, описок — она сама грешит неточностью, когда слишком торопится. Кто-то из собратьев-журналистов решил подшутить? Трудно сказать… Нет, вряд ли… Отправитель, Вальдемар Фиренци, вовсе не кажется таким уж незнакомцем. Итальянская фамилия, где-то она ее слышала… Хотя самое главное сейчас — дождаться, когда позвонит папа.
Как Сара ни вчитывается, она так ничего и не понимает.
Внезапно раздается телефонный звонок.
«Наконец-то, — облегченно вздыхает девушка, — наверняка это отец».
— Папа?
На другом конце линии полная тишина. Но не гнетущее кладбищенское молчание: уличный шум, городской гул, звук автомобильных моторов, поступь прохожих, разноголосица, обрывки фраз. Звонят из уличной будки или с мобильного.
— Папа?
Никто не отвечает. Должно быть, ошиблись номером или неправильно записали, а может быть, случайно включили мобильный. Кто-то из поклонников? Вряд ли; среди бывших приятелей, друзей или возлюбленных ни один не походил на маньяка или преследователя. Разве что Грег, сослуживец. Но и он пугает в шутку, не всерьез. Хотя в корреспонденции точно была и его открытка, отправленная из Конго. С простой надписью: вот он отправляет открытку с парой строк и с видом реки Лулуа. Для него почти что подвиг. А уж по телефону позвонить…
— Грег, это ты? Опять меня разыгрываешь? — спрашивает Сара на всякий случай.
Но ничто не нарушает телефонного шума в трубке.
— «Спокойно, — Сара пытается взять себя в руки, — не будем впадать в паранойю».
Хотя поводов для паники более чем достаточно: отправленное из Италии письмо от неизвестного, внутри — стародавний список, где в числе прочих отцовская фамилия; таможенник, невнятно сославшийся на какие-то неувязки с паспортом… Всё это, а особенно письмо, внушает беспокойство.
Связь сохраняется, но в трубке по-прежнему ни звука, даже «алло» не слышно. Как, впрочем, и дыхания предполагаемого собеседника. Только завывания полицейской сирены, одни из самых типичных звуков для любой столицы любой цивилизованной страны. Если вслушаться, то понимаешь: поблизости от звонящего проезжает патрульная машина. Это важно.
Звук обрывается. Ни «пока», ни «до свидания». Тихий щелчок. Сара по-прежнему вслушивается. Все так же различимы приглушенные завывания полицейской машины, на сей раз здесь, на Белгрейв-роуд. Сквозь задернутые красные шторы просвечивают синие отблески; по комнате проносятся психоделические лиловые огоньки.
Вот ведь любопытное совпадение: патрульная машина одновременно проезжает в двух разных местах… там, откуда звонят, и там, где принимают звонок. По меньшей мере странно. Хотя… Не слишком ли много совпадений?
Девушка гасит свет во всем доме; жилище погружается во мрак. Отодвигает мешающий диван, прижимается к оконному стеклу. Тяжело вздохнув, приоткрывает занавеску, так, чтобы осталась узкая, еле различимая щель, через которую можно выглянуть на улицу. Снаружи — привычная для Белгрейв-роуд ночная суматоха. Десятки пешеходов переходят улицу, каждый занят собственной жизнью, никому и дела нет до Сары Монтейро. Горят уличные огни.
Автомобили всевозможных марок и моделей, такси, круглосуточный автобус на остановке через дорогу развернут в сторону «Пимлико», к Гросвенор-роуд, из него выходят и в него садятся пассажиры…