— Такое случалось не раз, — ответил Дэвидсон.
— В тот день вы зашли в кабинет, где у вас с мисс О'Брайен произошел разговор о маленьком французском секретере.
Дэвидсон приподнял брови.
— Да?
— Вы помните это?
— Да, очень хорошо помню.
— Вы сказали ей, что в таких секретерах можно обнаружить потайное отделение. После этого пошли наверх к леди Каррадос.
— Да. По-моему, все так и было.
— Когда вы вернулись, мисс О'Брайен и сэр Герберт оба находились в кабинете?
— Да, — ответил Дэвидсон и холодно поджал губы.
— Вы не могли бы рассказать нам, что произошло?
— Боюсь, что нет, мистер Аллейн.
— Почему?
— Скажем, из соображений профессиональной этики.
— Сэр Даниэль, — вмешалась леди Каррадос, — если вы беспокоитесь из-за меня, я умоляю вас рассказать все, что они хотят знать. Я так же, как и все остальные, хотела бы знать правду. Если я сейчас же не узнаю всего, я просто этого не вынесу.
Дэвидсон с изумлением уставился на нее.
— Вы хотите, чтобы я рассказал им о том, что произошло в тот день?
— Да. Да, я хочу.
— А вы, Каррадос? — Дэвидсон посмотрел на Каррадоса так, словно тот был каким-то редкостным экспонатом.
— Дэвидсон, я умоляю вас не терять головы. Я уверен, вы не видели ничего, что можно было бы истолковать… что можно было бы рассматривать как доказательство… Дэвидсон, вы же меня знаете. Я не мстителен. Вы же знаете.
— Послушайте, — сказал Аллейн, — давайте говорить прямо. Сэр Даниэль, вы обследовали руку мисс О'Брайен, когда вернулись в кабинет?
— Да, — ответил Дэвидсон, поворачиваясь спиной к Каррадосу.
— И что вы обнаружили?
— Рука была покрыта синяками, и я выписал ей мазь.
— Как вы думаете, что могло послужить причиной этого?
— Похоже было, что руку крепко сжали и сильно вывернули.
— Что делали сэр Герберт и его падчерица, когда вы вошли в кабинет?
— Он держал ее за руку.
— Будет правильно сказать, что он был зол на нее?
Дэвидсон задумчиво посмотрел на Бриджит. Они обменялись понимающей улыбкой.
— Безусловно, он кричал на нее, — сухо произнес Дэвидсон.
— Вы обратили внимание на секретер?
— По-моему, в этот раз я не смотрел на него. Но я понял, что сэр Герберт Каррадос как раз говорил о нем, когда я вошел в комнату.
— Так. Благодарю вас, сэр Даниэль. Вы не могли бы подождать с мисс О'Брайен в другой комнате? Фокс, пожалуйста, пригласите мистера Даймитри.
Дэвидсон и Бриджит вышли из комнаты. Вскоре появился Фокс вместе с Даймитри. На пальце у Даймитри красовалась белоснежная повязка, волосы блестели от бриллиантина, и весь он был гладкий, лоснящийся и распространял сильный запах одеколона. Краешком глаза он оглядел присутствующих и церемонно поклонился.
— Добрый вечер, миледи! Добрый вечер, джентльмены!
— Мистер Даймитри, — начал Аллейн, — я хотел бы…
— Остановитесь!
Каррадос вскочил на ноги. Он стоял, держа руку на уровне лица, не то обороняясь, не то пытаясь заставить всех замолчать. Затем он медленно вытянул руку и пальцем указал на Даймитри. Этот жест был крайне нелепым, но в то же время пугающим.
— Что случилось, сэр Герберт? — спросил Аллейн.
— Что он здесь делает? Мой Бог, теперь я понял… я понял…
— Что, сэр Герберт? Что вы поняли?
— Остановитесь! Я все скажу. Я сделал это. Я сделал это! Я признаю. Я признаюсь во всем. Я это сделал!
29. Кульминация
— Что вы сделали, сэр Герберт?
Это был голос заместителя комиссара, очень спокойный и прозаичный.
— Я спрятал письмо. — Каррадос посмотрел прямо в лицо жене. — Вы знаете почему. Если бы вы когда-нибудь заговорили о нем, стали сравнивать меня с ним, если бы я узнал, что вы… Вы знаете почему.
— Да, я знаю почему, — сказала леди Каррадос.
— Ради Бога, джентльмены, ради всех святых, пусть это останется между нами, — сказал Каррадос. — Это дело касается только меня и моей жены.
— Это уже не только ваше личное дело, — ответил Аллейн. — Вы писали своей жене, шантажируя ее лишь для того, чтобы причинить ей боль? Разве вы не делали этого?
— Вы глупец! — закричал Каррадос. — Вы глупец! Это я страдал! Это я боялся, что именно так и случится! Письмо было украдено. Оно было украдено!