— Теперь, похоже, мы наконец-то сможет добраться до правды, — сказал Аллейн. — Когда вы обнаружили, что письмо пропало?
Каррадос переводил взгляд с одного лица на другое. На какую-то долю секунды Аллейн испугался, что он сейчас расплачется. Его губы дрожали, он сразу постарел. Наконец Каррадос начал говорить.
— Это случилось, когда мы вернулись из Ньюмаркета. В этот вечер я сидел один в кабинете. Бриджит весь день вела себя очень невнимательно по отношению к нам, бросив нас одних и отправившись куда-то с молодым человеком, которого я не одобряю. Моя жена встала на ее сторону. Я сидел совсем один в кабинете и смотрел на секретер. Мне показалось, что безделушки, стоявшие перед ним, были расположены не так, как обычно. Я подошел, чтобы поправить их, а потом открыл потайное отделение. Оно было пусто! Уверяю вас, письмо было там еще накануне! Я сам видел его. В тот день я был очень зол на жену. Она жестоко обращалась со мной. Я очень чувствителен, и мои нервы вконец расшатаны. Я одинок, ужасно одинок. Никого не волнует, что со мной будет. Она была так бездушна и невнимательна. И я пришел взглянуть на письмо, потому что оно несколько утешало меня. Оно было на месте поздно вечером накануне. А известно ли вам, кто был один в моем кабинете девятого мая?
— Да, — сказал Аллейн, — и я рад, что вы тоже вспомнили это. Это был мистер Коломбо Даймитри.
— Ага, — дрожащим голосом произнес Каррадос, — наконец-то, наконец-то мы добрались до правды.
— Боюсь, я не совсем понимаю, — сказал Даймитри. — Сэр Герберт, наверное, не совсем здоров?
Каррадос повернулся и снова указал пальцем на Даймитри.
— Ты украл его, грязный даго! Я знаю, что ты его украл. Я подозревал это с самого начала. Но я ничего не мог поделать — ничего.
— Прошу прощения, мистер Аллейн, сказал Даймитри, — но я полагаю, что могу подать на сэра Герберта Каррадоса в суд за клевету. Это так?
— Я бы не советовал вам этого делать, мистер Даймитри. С другой стороны, я бы настоятельно советовал леди Каррадос предъявить вам обвинение в шантаже. Леди Каррадос, вы подтверждаете, что утром двадцать девятого мая, когда лорд Роберт Госпелл нанес вам визит, вы получили анонимное письмо?
— Да.
— Вы полагаете, что единственным источником, из которого шантажист мог получить эту информацию, было письмо, пропавшее в день смерти Пэдди О'Брайена?
— Да.
Аллейн вынул из кармана конверт и протянул его ей.
— Было ли анонимное письмо похоже вот на это?
Она быстро взглянула на него и отвернулась.
— Оно было в точности таким же.
— Если я скажу вам, что даму, передавшую нам вот это письмо, шантажировали так же, как и вас, и что у нас имеются доказательства того, что адрес на этом конверте написан рукой Коломбо Даймитри. вы предъявите ему обвинение в шантаже?
— Да.
— Все это ложь, — заявил Даймитри. — Я подам в суд за клевету.
Его лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Он крепко прижал забинтованный палец к губам.
— Прежде чем мы пойдем дальше, — сказал Аллейн, — я хотел бы пояснить, что лорд Роберт Госпелл был посвящен во все подробности этой истории с шантажом. Он помогал Скотланд-Ярду в этом деле. У нас имеются его письменные показания, которые не оставляют ни малейшего сомнения в том, что мистер Даймитри взял деньги во время концерта в Констанс-стрит-холл, состоявшегося третьего июля. Лорд Роберт видел своими собственными глазами, как Даймитри забирал эти деньги.
— Он… — У Даймитри перехватило дыхание, его губы растянулись в жалком подобии улыбки. — Я все отрицаю, — сказал он. — Все. Я хочу послать за своим адвокатом.
— Вы сделаете это, мистер Даймитри, когда я закончу. Восьмого июня, два дня назад, леди Каррадос давала бал в Марсдон-Хаусе. Там присутствовал и лорд Роберт. Поскольку ему уже и так было много известно о мистере Даймитри, он решил разузнать побольше. Он наблюдал за мистером Даймитри и уже знал, каким образом осуществляется передача денег. Ему было также известно, что леди Каррадос была одной из жертв шантажа. Это так, леди Каррадос?
— Да. Я говорила с ним. Он знал, что именно я собиралась сделать.
— И что же вы собирались сделать?
— Оставить свою сумочку, в которой лежали пятьсот фунтов, в определенном месте в зеленой гостиной наверху.
— Понятно, — сказал Аллейн. — Итак, лорд Роберт видел, как Даймитри возвращал пустую сумочку леди Каррадос незадолго до часу ночи. В час ночи он позвонил мне и сказал, что теперь у него достаточно улик. Наш разговор с ним был прерван появлением некоего третьего лица, которое, несомненно, слышало по крайней мере одну весьма важную фразу, сказанную лордом Робертом. Спустя два с половиной часа лорд Роберт был убит.