Перед началом фильма ребята накупили попкорна, колы и пива. Когда запасались этими вкусностями, Маша обернулась и встретилась взглядом с ужасно неприятным типом: высокий, крупный мужик смотрел на нее пристально и злобно. Она приподняла брови, отвернулась и взяла Димана под руку.
— Ты чего?
— Мужик какой-то противный пялится на меня, — пожаловалась Маша.
Дима повернулся посмотреть, но неприятный мужик уже куда-то делся.
— Тебе теперь везде слежка мерещится. Никого там нет.
— Значит, ушел. Но стоял и смотрел: лось здоровенный, а глаза такие добрые-добрые! — И Маша показала, какими глазами смотрел на нее чужой. — Будто я ему ногу отдавила, кошелек отняла и еще матом приложила.
— Да ладно тебе! Тут народу всякого полно, разные же люди бывают. Может, у него приступ геморроя случился, он смотрел на тебя, а думал про свой геморрой.
Юрец уходил из «Олимпа» вместе с Галкой, которая страшно разочаровалась магазинами и увиденными в них вещами. Все коллекции, по ее словам, никуда не годились: сплошная «жалкая китайщина с торчащими нитками», «убожество» и «ерунда». Торговый центр был ориентирован на бойкую и веселую молодежь, в нем было много спортивных и полуспортивных магазинов, но такая одежда Галку не интересовала.
Юрец согласился с ней в том, что место «лоховское», — молодежь парочками гомонила по всем этажам, в толпе лишь изредка мелькали лица постарше. Только на первом этаже красовалась пара магазинов с дорогой обувью, бельем да итальянскими сумками.
Напоследок они поднялись наверх, туда, где были кинозалы. Здесь им тоже не понравилось — снующие с попкорном шумные подростки, веселые компании студентов. Нет. Это место создано не для них!
Они уже хотели спуститься вниз, когда Юрец увидел в толпе около касс ту маленькую сучку, которой он отрезал волосы в метро. Девчонка почуяла его взгляд и повернулась к нему, прямо и вопросительно взглянула. Он не отвел взгляда, а паршивка состроила недовольную мину и схватила за руку какого-то лоховского вида пацана, что-то ему объясняя.
Юрец подхватил Галку под руку и повел ее к эскалатору, чтобы уйти отсюда. Эта неожиданная встреча не прибавила ему радости.
Радости ему прибавил звонок из комиссионки, где он оставил кольцо с рубинами. Девушка поздравила его с быстрой продажей, вежливо пригласила в магазин за деньгами и предложила воспользоваться их услугами еще раз, если он надумает что-то продавать.
— Кто звонил? — полюбопытствовала Галка.
— Так, пацаны по делу, — ответил он.
Юрец жалел, что проговорился ей про свои планы на машину. Было бы куда лучше обрадовать ее внезапно — заехать за ней на работу на новом «лексусе», чтобы она ахнула, чтобы у нее в глазах зажглись яркие зеленые огоньки.
Он давно уже не видел Галку беззаботно веселой и смешливой, а попросту говоря, счастливой — радость от шубы быстро сменилась досадой на то, что зима уже прошла, и новую вещь нельзя никуда надеть.
«Ничего. Она обрадуется новому и перестанет унывать. А новое настанет — уедем с ней отсюда в Рязань. Заживем совсем по-другому, — рассеянно думал он, глядя на ее обострившееся, недовольное лицо. — Весна, авитаминоз. А она ничего не ест, вот и ходит смурная, унылая».
Это была их последняя воскресная прогулка по местам шопинга, последний длинный день, проведенный вместе, с утра до вечера.
Глава 50
Василий Иваныч и оперуполномоченный Сонных успешно разработали и произвели захват. Юрца взяли в десяти метрах от ювелирного, около его черной «Волги», неделю назад.
Наивный Юрец съездил в Подбытково, достал припрятанную у дома его брата «рыжуху», приехал сдавать ее в ювелирный и был взят по всем правилам. В момент попытки сбыта награбленного, что к тому же зафиксировала видеокамера.
Сначала он матерился и пел про Владимирский централ, потом понял, что взялись за Галку, и дал признательные показания.
Галку уволили из «Гиперборея», и никто никогда больше не видел ее в красивом и презентабельном отеле на набережной.
Доказать ее вину не удалось: Юрец вовсю выгораживал свою подругу, а она старательно свалила все преступление на него одного. Ей не светило даже условное наказание.
Василий Иваныч сидел в Склифе у Жанны, жалел и подбадривал ее. Его новость о том, что преступники пойманы, а ее украшения в целости и сохранности, она восприняла на удивление спокойно.
— И кольцо Антипова? — только и спросила про подарок питерского ювелира.
— С кольца Антипова все и началось, — ответил ей Василий Иваныч и рассказал о звонке из Сокольников.