Когда я вернулась в гостиную, Вереска за столом не оказалось. "Пусть только попробует занять мою спальню, - мрачно подумала я, сгребая остатки еды на поднос. - Сейчас уберу со стола, возьму сковородку поувесистей и, как говорит Костя, мне наплевать, какой там у него мультикласс." От кровожадных мыслей меня оторвал мелодичный голос:
- Юлия, хотите вина?
Вина? Может, у меня проблемы со слухом? Может, на самом деле мне предложили яд цикуты? Я медленно обернулась. Полуэльф непринужденно расположился в кресле в дальнем углу комнаты. На журнальном столике перед ним стоял бокал с рубиновой жидкостью и бутыль темного стекла.
- В южных королевствах делают превосходные вина, - Вереск осторожно, чтобы не расплескать содержимое, покачал бокалом. - Я предпочитаю лиркские. Диг-а-Наррские, на мой вкус, слишком сладкие.
- Пожалуй, я воздержусь. Но в любом случае спасибо за предложение.
Я развернулась обратно к столу.
- Ну тогда просто присядьте, - сказал Вереск. - Мне нужно с вами поговорить. Серьезно и спокойно, а не… как обычно. Я надеялся, что вино поможет придать беседе непринужденный характер.
Сердце тревожно екнуло - начало разговора не предвещало ничего хорошего. Но любопытство, как обычно, оказалось сильнее всех прочих чувств. Я села в свободное кресло и выжидательно посмотрела на полуэльфа.
Вереск отпил немного вина, покатал его на языке, проглотил. И без всяких предисловий выдал:
- Юлия, откажитесь от участия в Женином мероприятии.
- Нет, - в тон ему, не утруждая себя объяснениями, отрезала я. - Это все?
Я стала подниматься, чтобы уйти, но Вереск жестом остановил меня.
- Я почти не сомневался, что вы так ответите. Но попробовать стоило. Какие аргументы вам больше по душе - логические или эмоциональные?
Я подавила естественное желание ответить "Никакие" и с деланым радушием посоветовала:
- А вы попробуйте оба варианта.
- Хорошо, - нимало не смутившись, кивнул Вереск. - Может, все-таки выпьете вина? Если бы я хотел вас отравить, вряд ли я стал бы затевать задушевную беседу с потенциальной жертвой.
- У вас противоядие в кармане. Если я соглашусь с вами, то вы мне его отдадите просто так, а если не соглашусь, используете как последний аргумент.
- Но ведь я тоже пью это вино, - Вереск кивнул на бокал.
- У вас две дозы. Одну примете сами. Или уже приняли.
Неожиданно Вереск засмеялся - беззлобно и очень искренне. Я в очередной раз поразилась резкому контрасту между бездушной эльфийской маской и живым человеком, который за ней прячется.
- Да вы просто прирожденный стратег, Юлия, - отсмеявшись, сказал он. - Но признайтесь, вы ведь это не всерьез?
Наивный полуэльфийский юноша. Я серьезна, как бомба в руках террориста.
Была, по крайней мере… Искренний смех оказался куда убедительнее, чем нагромождение вербальных аргументов, так что в конце концов я сдалась:
- Ну хорошо, давайте вина. Вы меня заинтриговали.
Вино и впрямь оказалось божественным - в меру терпким, с легкой горчинкой и отменным послевкусием.
- Поймите меня правильно, - осторожно начал Вереск, - за то недолгое время, что мы с вами знакомы, я успел убедиться, что к Жене вы относитесь вполне лояльно. Ваши цели, по крайней мере, на данном этапе, не противоречат Жениным, а значит, вы не представляете непосредственной угрозы его жизни и здоровью. Но вместе с тем у меня есть веские основания относиться к вам… - по секундной паузе я поняла, что полуэльф подобрал самое мягкое слово, - настороженно. Я привык полагаться на логику и факты, однако сейчас факты говорят о том, что с вашей стороны опасности нет, в то время как моя… ну, назовем ее "интуиция", говорит об обратном. И меня очень пугает такая ситуация.
- Это называется когнитивный диссонанс, - машинально вставила я. - С каждым бывает.
- Что? - опешил Вереск.
- Неважно. Извините, само вырвалось. А эта ваша "назовем ее интуиция" не может ошибаться?
- Может. Но я бы предпочел сделать все, что в моих силах, и убедиться в ошибке, чем своим бездействием погубить Женю.
- Значит, мое мнение в расчет не берется, - скорее констатировала, чем спросила я.
Вереск отпил из бокала, повертел его в руках и медленно произнес:
- Юлия, представьте себе весы, на одной чаше которых лежит жизнь моего друга, а на другой - ваши желания. Как вы думаете, какой вариант я выберу?
Я пожала плечами:
- Риторический вопрос.
- Вот именно. Скажу откровенно: даже если на второй чаше весов будет лежать ваша жизнь, мой выбор не изменится. Хотя и сильно осложнится. Я просто хочу, чтобы вы не питали иллюзий: если я буду на сто процентов уверен, что вы представляете непосредственную угрозу для Жени, я убью вас без малейших колебаний.
Ну вот. А я только-только начала верить, что с этим типом можно поговорить по-человечески.
- В чем же дело? - устало вздохнула я, отставляя бокал в сторону. - Убейте меня прямо сейчас и давайте покончим с этим.
Вереск слегка поморщился - словно страдал от зубной боли, но был слишком вежлив, чтобы это показывать.
- Юлия, я понимаю, смерть вам видится заманчиво легким выходом, особенно если решение примет кто-то другой. При этом вы совершенно не задумываетесь о том, каким ударом ваша гибель может стать для людей, которым вы дороги. Но лично я не хотел бы без крайней необходимости причинять боль Косте Литовцеву. И, возможно, другим людям, которых я не знаю…
Знал, куда ударить… с-сволочь.
- Кто вы такой, чтобы бросаться подобными обвинениями? - прошипела я, чувствуя, что снова начинаю закипать. - Самовлюбленный полукровка, центр вселенной, что вы знаете обо мне? И что, черт возьми, вы знаете о смерти? Это ваше хобби? Сколько раз вы уже умирали?
Против всяких ожиданий, полуэльф не поддержал очередную ссору.
- Я умирал лишь единожды, - сказал он спокойно, только несколько глуше обычного. - Но на мой вкус, и этого больше, чем достаточно. Это была очень мучительная смерть…
Я потрясенно молчала. Вереск, глядя в сторону, начал рассказывать:
- Несколько лет назад я заболел. Врач на провинциальном постоялом дворе поставил диагноз "лунная лихорадка" и сказал, что ничем больше не может мне помочь. Разве что предложить быстродействующий яд.
Я не сомневался в диагнозе. После того, как от лунной лихорадки умер мой отец, я изучил всю доступную информацию. Я слишком хорошо знал симптомы. Знал, что жить мне осталось максимум месяц, и что агония будет долгой, мучительной и некрасивой.
Я ушел в лес, чтобы умереть в одиночестве. Через две недели начались припадки - в полном соответствии с эльфийскими учебниками по медицине. Сначала раз в сутки, потом все чаще. Когда промежутки между приступами сократились до нескольких минут, я сдался и принял яд. Не знаю, что произошло дальше. Возможно, я не смог донести яд до рта. Или меня вырвало во время очередного припадка. Или он по какой-то причине просто не подействовал…
Я снова очнулся. Приступы лунной лихорадки больше не повторялись, но у меня начались галлюцинации. Изредка приходя в сознание, я обнаруживал себя бесцельно бродящим по вересковым пустошам. Впрочем, я не уверен, что и они не были порождением моего бреда.
Потом меня подобрали крестьяне, у них я и пришел в себя окончательно, хотя совершенно не помнил, кто я такой и как попал к ним. Память о том, что было до "смерти" до сих пор не восстановилась в полном объеме. Иногда мне кажется, что тот, прежний, я все-таки умер в Глостэнских лесах. Это одна из причин, по которым я не люблю, когда меня зовут родовым именем… Вереском меня назвали крестьяне - в моем бессвязном бреду это слово повторялось особенно часто.
В рассказе полуэльфа не было надрыва - видимо, все, что могло отболеть, уже отболело. И все же мне стало не по себе от его откровенности. Как обычно, в минуты неловкости хотелось ерничать.
- Если это был гимн во славу жизни, то ему не хватило экспрессии. Впрочем, логики тоже.
- Ну что вы, какой гимн, - Вереск неожиданно улыбнулся (второй раз за вечер! Я делаю успехи). - Вы правы, кто я такой, чтобы судить вас - тем более, с моей небезупречной биографией… Хотя не стану скрывать, я рад, что моя жизнь - или, скорее, моя смерть - повернулась именно так. Ведь иначе у меня не было бы шанса встретить Женю.