– Сходи. Мне все равно пока нужно кое-что подготовить.
Садех познакомила жрицу с другими женщинами, и вместе они отправились к воде. Собака, конечно, увязалась следом, а с ней и еще несколько псов из гарнизона – целый патруль охраны.
До реки отсюда было далеко, но сеть оросительных каналов протягивалась по всему Западному Берегу, иначе невозможно было бы ни сад разбить, ни даже простенький огород. Сейчас, под конец Сезона Половодья, вода еще стояла высокая, и купание обещало быть особенно приятным.
Женщины щебетали в основном между собой, обсуждая, кто какие успел сегодня переделать дела. Шепсет, которую Садех взяла под свое покровительство, предпочитала молчать и слушать, но не получилось – ее новая знакомая все пыталась вовлечь ее в разговор, что-то рассказывала, спрашивала какие-то мелочи. Жрица не хотела никаких расспросов, но почему-то болтовня Садех не утомляла. Напротив, стало немного легче на сердце, а тревоги немного отступили, насколько это было возможно.
Солнечная ладья понемногу опускалась к скалам Долины Царей, венчая Та-Дехент пылающей медной короной. У канала было зелено – дальше отсюда уже простирались возделываемые поля, сейчас залитые, покрытые плодородным илом, и пальмовые рощи. Шепсет всегда восхищало, какой резкой была граница между Кемет и Дешрет, особенно если смотреть с высоты – словно кто-то очертил писчей палочкой.
Держась чуть в стороне от остальных, девушка скинула одежду и шагнула в теплую воду, напитанную за день солнечным светом. Прикрыла глаза от удовольствия, погружаясь глубже. Канал не был широким – не поплаваешь всласть, как в заводях Итеру, – но это было куда лучше, чем просто умыться и отереться влажной тканью.
Она помнила, что, когда жила в храме, жрецы совершали омовения по несколько раз в день, перед ритуалами. Собачий храм Хэр-Ди, столица сепата Инпут, стоял на острове, и в воде не было недостатка. Шепсет любила освежающий ветер в храмовых рощах и густые тени стен из темного камня, в которых отдыхали целые стаи священных псов.
Воздух в верхних сепатах Кемет вообще был куда более засушлив, но девушка привыкла. Да и в садах Храма Миллионов Лет всегда царила чудесная прохлада, напоенная ароматами цветения.
Другой образ на миг затмил те, приятные, наслаиваясь поверх, словно ее зрение разделилось. Тягучие воды, мерцающие матовым ртутным блеском, смыкающиеся вокруг, обволакивающие погребальным саваном. Шепсет судорожно вздохнула, распахивая глаза. Нет, вода была самой обычной, и солнечные лучи играли на ее поверхности россыпью сверкающих драгоценностей. Приятный ветерок ласково касался кожи и отяжелевших влажных волос. Она была жива.
На мелководье, внимательно глядя на нее, сидела черная собака, уже успевшая искупаться. Встав, псина отряхнулась, окатив жрицу каскадом брызг, и вывалила язык, тяжело дыша, улыбаясь во всю пасть.
По возвращении в гарнизон Садех пригласила Шепсет к себе. Вместе они замесили тесто для завтрашней трапезы и напекли свежих лепешек к ужину. Два года при дворе не сделали из Шепсет бездельницу, ведь до этого она с детства жила в жреческой общине Хэр-Ди. Ну а в храмах каждому служителю Богов находилось дело, особенно для младших жрецов. Девушка старалась сделать все как можно лучше, чтобы отблагодарить хозяйку за доброту.
Она уже поняла, кто приготовил для нее одежду и прочее. Садех, супруга командира гарнизона, заботилась обо всех здесь, как мать одной большой семьи. И хотя она пока только приглядывалась к гостье, Шепсет не чувствовала от нее враждебности, даже несмотря на свое привычное настороженное отношение к людям.
Все это время женщина весело разговаривала с ней, рассказывала какие-то забавные байки о стражах некрополей и незадачливых разбойниках, приходящих из пустыни. Она словно сердцем чувствовала, что Шепсет нужно отвлечься от своей скорби, не оставаться с этим наедине.
Позже, как обещала, Садех помогла ей расчесать волосы и заплести в мелкие косы – чуть иначе, чем было, на кушитский манер, – а концы украсила деревянными бусинами, пропитанными ароматным благовонием.
– Имхотепу, конечно, виднее, что с тобой, – проговорила хозяйка очень серьезно. – Но я смотрю на тебя и думаю – тебя словно гонит какое-то зло. Вот, возьми. Он поможет отогнать тени.
С этими словами Садех вложила что-то в руки девушки.
«…Наш Бес тоже обитает между мирами, на самой границе, и оберегает. Он отгонит от тебя всех чудовищ. Видишь, как он высунул язык и сурово вращает глазами? Его боятся все твари из темноты. А с нами он улыбается и шутит, никогда не злобно. Весело бьет в свои барабаны, наполняя сердце радостью…»