С самодуром работать не хотелось, зачем торопиться? И она не пошла на следующий день в то бюро. Вечером рассказала Алексею Ивановичу о своем походе в агентство по трудоустройству.
— Нафиса, пока я работаю, тебе не надо беспокоиться о деньгах, поступай лучше в институт, учись дальше.
— Ну что вы, Алексей Иванович, я и так столько времени сижу на вашем иждивении.
— Я хочу предложить тебе кое-что, только ты не обижайся: если не захочешь, все так и останется, как сейчас.
— Что предложить?
— Выходи за меня замуж…
— На что же мне обижаться?
— Да тебе, наверно, смешно… В моем возрасте положено только любоваться такими орхидеями, как ты, a я хочу пересадить цветок в свой сад…
— Алексей Иванович, я согласна.
— Правда? Ты не торопись, подумай.
— Вы меня уговариваете, чтобы я вышла за вас или чтобы не выходила?
— Ты считаешь нормальным вступать в брак с такой разницей в возрасте?
— Я считаю, что возраст не главное, главное то, что вы меня любите, а я люблю и уважаю вас и хочу стать вашей женой.
Алексей Иванович отвернулся, чтобы скрыть набежавшие слезы.
— В воскресенье повезу тебя знакомить с моим сыном и его семьей. Только, знаешь ли, он старше тебя…
— Ну и что? Почему-то мне кажется, что это я вам сделала предложение, а вы ищите отговорки, чтобы не жениться на мне.
Алексей Иванович взял ее ладони и прижал к своему лицу:
— Прости меня, вот уж, действительно, я совсем ума лишился, — потом опустился на колено: — Нафиса, позволь мне официально предложить тебе руку и сердце. Хотя о том, что мое сердце и так принадлежит тебе, думаю, ты давно догадываешься. Я влюбился, как мальчишка, лишь только увидел тебя в ресторане. И все еще не могу поверить, что ты согласилась…
Вечером, лежа в постели, они строили планы будущей совместной жизни:
— Куплю еще одну квартиру, будем жить отдельно — не хочу, чтобы нам кто-то мешал. Пусть сын и его семья остаются в старой. А летом поедем с тобой куда-нибудь на море.
— Я никогда не была на море.
— Больше не хочу жить с тобой в разлуке, ни единого дня. Завтра я перееду сюда, не возражаешь?
— Ну, конечно, нет.
— Поживем немного тут, сейчас у меня аврал на работе, а чуть освобожусь и займусь квартирой, подберу что-нибудь для нас, — он задумался. — Так, завтра у меня совещание, потом встреча с инвестором, а дальше вроде бы ничего срочного. Ты до обеда не звони, я отключу мобильник, а то не дадут спокойно провести совещание.
— Конечно, как скажете, — раньше она очень редко звонила ему сама.
На следующий день Нафиса с утра пошла на рынок, ей захотелось приготовить что-нибудь особенное, отметить переезд Алексея Ивановича. Ах, какой он милый и деликатный!.. Сомневается, что она любит его… Боится испортить ей жизнь… После обеда она набрала его номер, но он все еще был отключен, наверно, забыл включить или сильно занят. Вечером накрыла стол, надела самое нарядное платье. Алексей Иванович задерживался. Нафису охватило какое-то неприятное предчувствие. «Не может быть, чтобы он передумал…» Неужели она не смогла убедить Алексея Ивановича, что ей хорошо с ним, что он стал для нее самым близким человеком?… Даже родной отец никогда не был так внимателен к ней, как он. Нафиса уже не могла спокойно сидеть, ходила от окна к окну, боясь пропустить Алексея Ивановича, готовая каждую минуту броситься к двери. Это волнение из-за его опоздания открыло ей, как сильно она любит его на самом деле. Сегодня она скажет ему о своей любви. Почему она вчера не сказала этих слов? Наверно, она слишком сдержанна.
Но Алексей Иванович так и не пришел, телефон его не отвечал. Может быть, подвел мобильник? Села батарейка? Или он уехал в командировку? Номера стационарного телефона она не знала. Алексей Иванович не хотел, чтобы она каждый раз объяснялась с его секретаршей, и потому велел ей звонить на мобильный. Только через день она смогла дозвониться. Ответила ей женщина.
— Я могу поговорить с Алексеем Ивановичем? — спросила Нафиса.
— Нет…
— А когда он будет?
— Девушка, он умер…
— Что?! Когда? Как?
— Инфаркт… Сегодня уже похороны.
Нафиса с ужасом услышала название кладбища.