Ира приехала еще раз, специально в такое время, когда бабки еще не вышли с внуками во двор, а рабочий люд уже разошелся. Приехала с одной целью — проверить ключи. Дверь легко открылась, она вошла в квартиру. Прошлась по комнатам, прислушиваясь к своим ощущениям: да, она должна стать здесь хозяйкой.
Задержалась у стола, ваза с искусственными цветами почему-то лежит на боку. Ира машинально подняла ее, поставила, но та вновь упала. Тогда она выдернула один цветок и вставила его с другой стороны так, чтобы цветы, располагаясь симметрично, не перевешивали. Теперь узкая высокая ваза стояла устойчиво.
Рядом на столике — свежие газеты. Выглянула на лоджию: кресло-качалка, брошенные тапки. А-а, это здесь Фиска загорает голышом, как бабки во дворе рассказывали.
Пора уходить, ни к чему, чтобы ее тут застали.
Нафиса
Нафиса вошла и почувствовала: что-то не так. Словно в квартире еще кто-то есть. Превозмогая страх пошла по комнатам и, каждый раз открывая дверь в следующую комнату, замирала от ужаса, словно там кто-то был. Или только что вышел оттуда на лоджию. В этой квартире нельзя быть уверенной в одиночестве. Ее взгляд упал на вазу с искусственными цветами — она все время падала, и утром Нафиса специально положила ее на бок, чтобы та вновь не опрокинулась и не разбилась. Сейчас ваза стояла, и цветы в ней были расположены по-другому. Она точно помнила: эта лиловая лилия была между белой и розовой, сама их так ставила, а теперь белая и розовая рядом. Лиловая красавица торчала с другой стороны букета.
Нафиса осторожно присела на диванчик. Здесь кто-то был. Или есть? Сердце ее сжалось, захотелось, как в детстве, зарыться с головой под одеяло. Но сейчас это не поможет.… Что-то звякнуло, она выглянула в коридор — тихо. Показалось, а может, донеслось снизу или через стену от соседей. Но все же позвонила подруге, поторопила ее:
— Юлька, у нас кто-то был.… Или до сих пор кто-то есть… Ты где бродишь? Приезжай скорее, я боюсь оставаться одна.
— Трусиха… Еду, еду. Надеюсь, холодильник у нас не пустой? А то я еще не ужинала.
— Я тоже. Сейчас спущусь, возьму что-нибудь в соседнем магазине и подожду тебя на улице. У подъезда не страшно, там всегда кто-нибудь сидит на лавочке.
В квартиру они вернулись вдвоем, вместе ее обследовали.
— Вот смотри, газета перевернута. Я читала статью и специально оставила ее раскрытой, чтобы не искать… Ты же не читала? И ваза лежала… Ты ушла до меня, следовательно, не могла вазу поставить, так?
— А ты точно клала ее на бок? — Юля улыбалась, ей что-то не верилось в такого грабителя, который поправляет вазы и ничего не ворует.
— А ты цветы не переставляла?
— Нет, тебе же очень нравилось, как ты их расположила, — чтобы все самые красивые цветы были с одной стороны. А сама ты не поменяла их местами?
— Нет.
— Уверена?
Нафиса лишь удрученно кивнула.
— Знаешь что, нам нужна собака. А может быть, это я газету перевернула? Не помню… — Юля уже начала сомневаться: — Может быть, это я ее машинально перевернула…
— А цветы?
— Ты же знаешь, как я по утрам собираюсь, вечно не успеваю. Носилась по всей квартире, может быть, что-то и сдвинула.
Больше девушки следов чьего-либо пребывания в квартире не заметили.
Ирине позвонил Чумаков:
— Детка, а ты ничего не прихватила у своего Павлуши?
— О чем вы? Павла-то уж нет в живых.
— Я знаю, дорогуша, но мне передали, что видели тебя там уже после его смерти. Подумай, вспомни, и не дай тебе Бог соврать. Я заеду, проведаю тебя.
Ирина заметалась, что же делать? И зачем только она прихватила эту флэшку? Как раз тогда она встретила Димку.
Ей вдруг пришла в голову хорошая мысль, она поняла, что нужно сделать.
Дима приехал утром в субботу. Нафиса ждала его, спала чутко, прислушиваясь к шуму лифта. Услышав звонок в дверь, она подскочила на постели, кинулась к двери. Дима зацеловал ее всю.
— Как я соскучился по тебе, моя маленькая!..
Выглянула Юля.
— Ухожу, ухожу, не буду вам мешать.
— Ой, Юля, тут всем места хватит, спи. Ну ты хоть позавтракай…
— Да ладно, чего там, все равно уже проснулась.
Нафиса кинулась на кухню, кормить оголодавшего Диму, а Юля быстренько оделась и вышла из квартиры. Дима закрыл за ней дверь. Юля секунду постояла, прислушиваясь к звукам поцелуев. Интересно, они вернутся на кухню или пойдут в спальню?
— Димочка, без тебя здесь невыносимо… — услышала Юля и усмехнулась: «Ох уж эти влюбленные… Со мной ей, выходит, невыносимо…»
И пошла к лифту.
— Смотри, я купил свадебные пригласительные билеты, давай подпишем и разошлем всем, пусть люди планируют свои дела заранее. Регистрация назначена на пятницу, а вечер устраиваем в субботу, так?
— Мне все равно, ко мне моя Юлька придет в любой день. Хотя еще несколько человек с работы приглашу, тех, с кем я подружилась.
— Да и у меня друзей немного. Друзья детства далеко, а здесь только те, с кем вместе работаем, хотя за столько лет мы стали, как семья.
— Мои родители не хотят сюда ехать, сказали, чтобы мы сами к ним приехали, и тогда соберем там родственников.
— Хорошо, что тебе есть куда ехать, — еще есть родительский дом. А мне уж и ехать некуда.
— Тогда я на работе своим друзьям скажу, приглашу на субботу.
— Стоп, — размышлял Дмитрий, — ведь Андрей уезжает на отдых, уж и билеты купил. Что же это, лучшего друга не будет на моей свадьбе? Нет, так не пойдет. Придется нам справить свадьбу до регистрации в загсе, ты не против?
— А какая разница? Пусть так.
Нафиса категорически отказалась от пышного празднования. И Дима согласился: не хочет — не надо. Хотя это его слегка обидело, ему показалось, что она не считает свадьбу таким уж большим праздником. Ничего, он был уверен, что все еще впереди. Они еще отметят пышно свое венчание, но об этом он пока не упоминал. Главное, он был уверен: если эта девушка любит его, то всегда будет верна. Такие не бросаются словами. Быть бы только уверенным в ее любви, ведь Нафиса очень редко говорит о своих чувствах.