— Сатипи, — вскричал Яхмос, — отец нам этого никогда не простит!
— Это ты так считаешь. А я считаю, что мертвая наложница совсем не то, что живая. Как только она умрет, он снова обратится всем сердцем к своим сыновьям и внукам. И, кроме того, откуда он узнает, что было причиной ее смерти? Можем сказать, что ее ужалил скорпион. Мы ведь все заодно, не так ли?
— Отец узнает. Хенет ему скажет, — возразил Яхмос.
Сатипи истерически захохотала.
— Благоразумный Яхмос! Тихий и осторожный Яхмос! Это тебе следовало бы приглядывать за детьми и выполнять прочие женские обязанности в доме. Помоги мне, о Себек! Я замужем за человеком, в котором нет ничего мужского. А ты, Себек, ты ведь всем рассказываешь, какой ты храбрый и решительный! Клянусь богом Ра, во мне больше мужества, чем в любом из вас.
Она повернулась и скрылась внутри дома.
Кайт, которая стояла за ее спиной, сделала шаг вперед.
— Сатипи верно говорит, — глухим дрожащим голосом сказала она. — Она рассуждает как настоящий мужчина, а вы, Яхмос, Себек и Ипи, только сидите сложа руки. Что будет с нашими детьми, Себек? Их вышвырнут на улицу умирать с голоду. Обещаю вам, если вы ничего не предпримете, тогда за дело возьмусь я. Вы не мужчины.
И, повернувшись, тоже скрылась в женской половине дома. Себек вскочил на ноги.
— Клянусь Девяткой богов Эннеада[39], Кайт права. Это дело мужчин, а мы только болтаем и в растерянности пожимаем плечами.
И он решительно направился к выходу.
— Себек! Куда ты, Себек? — вдогонку ему крикнул Хори. — Что ты собираешься делать?
Прекрасный в своей ярости, Себек отозвался:
— Не знаю, но что-нибудь придумаю. А уж то, что надумаю, сделаю с удовольствием.
Глава 9
Второй месяц зимы, 10-й день
Ренисенб выскочила из дому на галерею и остановилась на мгновенье, прикрыв глаза от слепящих лучей солнца.
Ее мутило и трясло от какого-то непонятного страха. Она твердила про себя одни и те же слова: «Я должна предупредить Нофрет… Я должна предупредить ее…»
За ее спиной еще слышались мужские голоса: Хори и Яхмос убеждали в чем-то друг друга, их слова были почти неразличимы, зато звенел по-мальчишески высокий голос Ипи:
— Сатипи и Кайт правы; у нас в семье нет мужчин! Но я мужчина. Если не возрастом, то сердцем. Нофрет смеется и глумится надо мной, она обращается со мной как с ребенком. Я докажу ей, что давно уже не ребенок. Мне нечего опасаться отцовского гнева. Я знаю отца. Он околдован, эта женщина заворожила его. Если ее не будет, его сердце снова обратится ко мне, да, ко мне! Я его любимый сын. Вы все смотрите на меня как на ребенка, но я докажу вам, чего стою. Увидите!
Выбежав из дому, он столкнулся с Ренисенб и чуть не сбил ее с ног. Она схватила его за рукав.
— Ипи! Ипи, куда ты!
— К Нофрет. Она узнает, каково смеяться надо мной!
— Подожди! Успокойся. Нельзя действовать необдуманно.
— Необдуманно! — Ипи презрительно расхохотался. — Ты похожа на Яхмоса. Благоразумие! Осторожность! Ничего нельзя делать, не подумав! Яхмос — древняя старуха, а не мужчина. Да и Себек — только на словах молодец. Пусти меня, Ренисенб!
И выдернул у нее из рук свой рукав.
— Где Нофрет?
Хенет, только что появившаяся в дверях дома, промурлыкала:
— Дурное дело вы затеяли, дурное. Что станется со всеми нами? Что скажет моя любимая госпожа?
— Где Нофрет, Хенет?
— Не говори ему, — выкрикнула Ренисенб.
Но Хенет уже отвечала:
— Она пошла задним двором. Туда, на поля, где растет лен.
Ипи бросился обратно в дом.
— Зачем ты ему сказала, Хенет? — укорила ее Ренисенб.
— Ты не доверяешь старой Хенет. Ты всегда отказывала мне в доверии. — Обида явственно зазвучала в ее ноющем голосе. — А бедная старая Хенет знает, что делает. Надо, чтобы мальчишка остыл. Ему не найти Нофрет возле тех полей. — Она усмехнулась. — Нофрет здесь, в беседке… с Камени. — И она кивнула в сторону водоема, повторив с явным удовольствием: — С Камени…
Но Ренисенб уже шла через двор.
От водоема навстречу матери бежала Тети. Она тянула за веревочку своего деревянного льва. Ренисенб схватила ее на руки и, когда прижала к себе, поняла, какая сила движет поступками Сатипи и Кайт. Эти женщины защищали своих детей.
39
Девятка богов Эннеада (др. — греч. «девятка») — согласно преданиям о сотворении мира девять изначальных богов, почитавшихся во всем Египте: бог вечности Атум создал бога воздуха Шу и его жену Тефнут, от которых родились бог земли Геб и богиня неба Нут, а их детьми были Осирис, Исида, Нефтида и Сет; так сформировалась великая девятка богов — Эннеада.