— Вот, выходит, и удачно, — заметила Иза, — что все они рассказывают одно и то же. Никто ни на что не намекает?
— Нет.
— Тогда почему не считать происшедшее несчастным случаем? Тебе следовало взять девушку с собой в Северные Земли. Я ведь тебе тогда так и советовала.
— Значит, ты допускаешь…
— Я допускаю только то, что мне говорят, если это не противоречит тому, что я видела собственными глазами, — а нынче я вижу очень плохо, — или слышала собственными ушами. Ты, наверное, расспрашивал Хенет? Что она тебе сказала?
— Что она очень огорчена, страшно огорчена. За меня.
Иза подняла брови.
— Вот как? Ты меня удивляешь.
— У Хенет, — продолжал Имхотеп, — очень доброе сердце.
— Совершенно верно. И чересчур болтливый язык. Но если огорчение за тебя — это единственное, о чем она тебе сообщила, то происшедшее определенно можно считать несчастным случаем. Есть много других дел, которыми тебе предстоит заняться.
— Разумеется. — Имхотеп встал. Теперь он снова был преисполнен спеси и самоуверенности. — Яхмос ждет меня в зале с делами, которые требуют моего немедленного вмешательства. Кроме того, следует обсудить решения, которые были приняты без меня. Как ты всегда говоришь, горе, посетившее человека, не должно мешать главным в его жизни занятиям.
И он поспешил к дверям.
Иза иронически улыбнулась, потом ее лицо снова стало мрачным. Она покачала головой и тяжело вздохнула.
Яхмос вместе с Камени ждал отца. Хори, доложил Яхмос отцу, с самого начала неукоснительно следил за подготовкой к погребению — прежде всего за работой бальзамировщиков и изготовителей саркофага[44].
После получения известия о смерти Нофрет Имхотепу потребовалось несколько недель, чтобы добраться до дому, и теперь все было готово к погребению. Тело долго пролежало в крепком соляном растворе, затем, высушив его, бальзамировщики постарались восстановить прежний внешний облик покойной, натерли тело душистыми маслами и травами, обмотали, как полагалось, полотняными пеленами и поместили в саркофаг.
Яхмос сказал, что выбрал для погребения небольшую нишу в скале, в которую потом положат и тело Имхотепа. Он подробно доложил о всех своих распоряжениях, и Имхотеп одобрил их.
— Ты отлично потрудился, Яхмос, — довольно проговорил Имхотеп. — Принял правильное решение и действовал, не теряя присутствия духа.
Яхмос обрадовался, он никак не ожидал, что отец похвалит его.
— Ипи и Монту берут за бальзамирование слишком много, — продолжал Имхотеп. — Эти канопы[45], например, не стоят того, что за них просят. Подобное расточительство ни к чему. Кое-какие из предъявленных ими счетов представляются мне непомерными. Вся беда в том, что услугами Ипи и Монту пользуется семья нашего правителя, а потому они считают себя вправе требовать самой высокой платы. Было бы куда лучше обратиться к менее известным мастерам.
— Поскольку ты отсутствовал, — принялся оправдываться Яхмос, — мне пришлось решать эти вопросы самому. Я рассудил, что наложнице, которой ты дорожил, должны быть оказаны наивысшие почести.
Имхотеп кивнул и потрепал Яхмоса по плечу.
— Вот тут ты ошибся, сын мой, хотя и исходил из самых лучших побуждений. Я знаю, ты обычно очень осторожен в расходах, и понимаю, что в этом случае лишние затраты были допущены только, чтобы порадовать меня. Однако я не так уж богат, а наложница — это… всего лишь наложница. Откажемся, пожалуй, от наиболее дорогих амулетов и… Дай-ка мне посмотреть, не найдется ли возможности сэкономить еще на чем-нибудь… Камени, читай список услуг и называй их стоимость.
Камени зашелестел папирусом.
Яхмос с облегчением вздохнул.
Кайт вышла из дому и присоединилась к женщинам, которые расположились вместе с детьми возле водоема.
— Ты была права, Сатипи, — сказала она, — живая наложница совсем не то, что мертвая.
Сатипи посмотрела на нее затуманенным, невидящим взглядом и промолчала.
— Что ты имеешь в виду, Кайт? — зато быстро откликнулась Ренисенб.
— Для живой наложницы Имхотепу ничего не было жаль: нарядов, украшений, даже земель, которые по праву должны были унаследовать его сыновья. А сейчас он только и думает о том, как бы сократить расходы на погребение. И верно, чего зря тратиться на мертвую женщину? Да, Сатипи, ты была права.
44
Саркофаг — маленькая гробница, иногда состоящая из многих частей и представляющая собой сложное сооружение, имитирующее земное жилище покойника.
45
Канопы (от греч. названия древнеегипетского города в устье Нила) — четыре высоких сосуда из алебастра, фаянса и т. п., в которые помещали внутренности покойного, вынутые при бальзамировании, и которые ставили в специальный ящик с рельефными изображениями богинь-покровительниц: Исиды, Нефтиды, Мут и Нейт.