Нахмурив лоб, она помолчала, а потом, чуть запинаясь, продолжала:
— Порой я рада, что мне есть куда уйти. И тем не менее… есть что-то такое… не знаю, что именно… что влечет меня обратно.
Хори отпустил ее руку и сделал шаг назад.
— Я понимаю, — мягко сказал он. — Песни Камени.
— Что ты говоришь, Хори? Я вовсе не думаю о Камени.
— Может, и не думаешь. Но все равно, Ренисенб, ты слышишь его пение здесь, не сознавая этого.
Ренисенб смотрела на него, сдвинув брови.
— Какие удивительные вещи ты говоришь, Хори. Как я могу слышать его пение здесь? Так далеко от дома?
Но Хори лишь тихо вздохнул и покачал головой. Насмешка, мелькнувшая в его глазах, озадачила ее. Она рассердилась и даже чуть смутилась, потому что не могла понять его.
Глава 13
Первый месяц лета, 23-й день
— Можно мне поговорить с тобою, Иза?
Иза напряженно вгляделась в фигуру, появившуюся на пороге. В дверях с подобострастной улыбкой на лице стояла Хенет.
— В чем дело? — с неприязнью в голосе спросила Иза.
— Да так, пустяки, по-моему, но я решила, что лучше спросить…
— Входи, — прервала ее объяснения Иза. — А ты, — постучала она палкой по плечу маленькой черной рабыни, которая нанизывала бусины на нитку, — отправляйся на кухню. Принеси мне оливок и гранатового соку.
Девчушка убежала, и Иза нетерпеливо кивнула Хенет.
— Я хотела показать тебе вот это, Иза.
Иза уставилась на предмет, который протягивала ей Хенет. Это была небольшая шкатулка для украшений с выдвижной крышкой, которая закрывалась на две застежки.
— Ну и что?
— Это ее. Я нашла эту шкатулку только что — в ее покоях.
— О ком ты говоришь? О Сатипи?
— Нет, нет, Иза. О другой.
— О Нофрет, хочешь ты сказать? Ну и что?
— Все ее украшения, горшочки с притираниями и сосуды с благовониями — словом, все было замуровано вместе с ней.
Иза расстегнула застежки и открыла шкатулку. В ней лежала нитка бус из мелкого сердолика и половинка покрытого зеленой глазурью амулета, который, по-видимому, разломали умышленно.
— Ничего здесь особенного нет, — сказала Иза. — Наверное, не заметили, когда собирали вещи.
— Бальзамировщики забрали все.
— Бальзамировщики заслуживают доверия не больше, чем все остальные. Забыли, и все.
— Говорю тебе, Иза: этого не было в комнате, когда я туда заходила.
Иза пристально взглянула на Хенет.
— Что ты хочешь сказать? Что Нофрет вернулась из Царства мертвых и обитает у нас в доме? Ты ведь совсем неглупа, Хенет, хотя иногда и прикидываешься дурочкой. Зачем тебе надо распространять эти сказки?
Хенет многозначительно покачала головой.
— Мы все знаем, что случилось с Сатипи и почему.
— Возможно, — согласилась Иза. — Не исключено, что кое-кто из нас даже знал кое-что и раньше. А, Хенет? Я всегда считала, что тебе лучше других известно, как Нофрет повстречалась со своей смертью.
— О Иза, неужто ты способна подумать…
— А почему бы и нет? — перебила ее Иза. — Я не боюсь думать, Хенет. Я видела, как последние два месяца Сатипи, крадучись, ходила по дому до смерти перепуганная, и со вчерашнего дня меня мучает мысль, что кто-то, наверное, знал, что Нофрет убила она, и этот кто-то угрожал Сатипи рассказать об этом Яхмосу, а может, и самому Имхотепу…
Хенет визгливым голосом разразилась клятвами и заверениями в своей невиновности. Иза выслушала ее, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, и произнесла:
— Я нисколько не сомневалась в том, что ты не признаешься. И сейчас этого не жду.
— С чего ты взяла, что мне есть в чем признаться? С чего, спрашиваю я тебя?
— Понятия не имею, — ответила Иза. — Ты совершаешь много поступков, Хенет, которым я никогда не могла найти разумного объяснения.
— По-твоему, я пыталась заставить ее платить мне за молчание? Клянусь Девяткой богов…
— Оставь богов в покое… Ты, Хенет, честна настолько, насколько тебе позволяет твоя совесть. Вполне возможно, что тебе ничего не известно об обстоятельствах смерти Нофрет. Зато ты знаешь почти все, что происходит в доме. И доведись мне давать клятву, то я готова поклясться, что ты сама подложила эту шкатулку в покои Нофрет — только зачем, я представить себе не могу. Но причина есть… Своими фокусами ты можешь обманывать Имхотепа, но меня тебе не обмануть. И не ной. Я старуха и не выношу нытья. Иди и ной перед Имхотепом. Ему вроде это нравится, хотя почему, знает только Ра.