- Степка! - взгляд бородача метал гром и молнии. - Быстро на выход! Бегом-бегом-бегом, мать твою за ногу!
Сказано - сделано. У порога, кроме старосты, Степана ждали четверо мужиков, и все - при оружии. Пантелей и Кирзач с «мосинками», однорукий Йося с ПМом и даже Вовик Щербина с ППШ, все глядели на Степана с негодованием и обидой. Это была опасная смесь чувств, особенно, когда ею охвачены люди вооруженные и более того - привычные применять свои смертоносные железки. Вовик, разве что, выглядел чуть менее решительным, чем остальные. Мужики сейчас же обступили Степана полукругом. Мырчиха вознамерилась было высунуться следом за гостем, но Пантелей захлопнул двери у нее перед носом.
- А почему вы не на Обмене? - первым делом поинтересовался Степан.
- «Светлый путь» закрыл ворота, - ответил Вовик. - Говорят - велика активность пришлых. Видели два «блюдца» в один только день!
- А ну, закрыл пасть! - рявкнул староста на Вовика, а потом перевел взгляд на Степку: - Отойдем, дружбанчик, поговорить надобно, - сказал он сиплым от гнева - все в общине хорошо знали эту особенность Ивана - голосом.
- Чего б ни отойти, раз надо...
- Приблизишься к кому-то ближе, чем на два метра - стреляем, - предупредил староста.
У Степана екнуло сердце. Добегался... В степь нужно было уходить! В степь!
Они перешли полосу чавкающей грязи, встали под деревьями. Староста начал разговор. У Степана его слова не вызвали ни удивления, ни испуга, он только отступил подальше и стал нервически теребить большим пальцем ремень висящего на плече ружья.
- Мы наткнулись на умершего от костянки солдатика, - проговорил Иван. - Бедолага был весь в желтой слизи, значит, споры вышли наружу несколько часов назад.
Степка прикусил губу и кивнул.
- А возле жмурика - полным-полно следов. Твоих следов! - тяж слюны повис на черной бороде старосты, а тот даже не заметил. - Ты о чем думал, молокосос! Тебе надо, чтоб мы передохли, как крысы? От заразы, которую ты притащил?
- Скажи, Степа, - встрял нарочито спокойным голосом Пантелей, - споры вышли при тебе?
- Ты поджидал его за кабиной «блюдца»! - пролаял, точно цепной пес, Кирзач. - Он свалился к твоим ногам, а кляча его издохла метрах в пятнадцати!
Вовик посмотрел в сторону. Степан проследил за его взглядом и увидел деда Бурячка, который притащился, унюхав, очевидно, запах ссоры. Дед стоял чуть в отдалении; повернувшись к мужикам правым ухом, он сосредоточенно прислушивался. Староста тоже его заметил и что-то недовольно пробурчал.
- Да, - Степан услышал свой голос со стороны. - Споры вышли при мне.
- Ох, ты ж ежкин... - Кирзач схватился за голову несколько театральным жестом, а потом несколько раз сплюнул. Остальные мужики дружно отшагнули от Степана еще на метр. Вовик откровенно повесил нос, да и остальные помрачнели еще сильнее.
- Ч-черт... - староста встопорщил бороду, со скрипом потер подбородок ладонью. - А я до последнего надеялся, что тебя там не было, когда это случилось.
- Я охотился, - принялся объяснять Степан, переводя взгляд с одного хмурого лица на другое, - потом увидел постороннего. Я действовал по правилам! Откуда мне было знать, что он болен костянкой?
- Это-то понятно, - протянул Пантелей. - Но какого лешего тебя принесло обратно в общину? Разве ты, сучий кот, не понимал, что путь назад в таком случае - заказан?
- Ты бы мог известить дозорных, мы бы отселили тебя на время, - добавил поникшим голосом Вовик.
- И оказали бы помощь, чем бог послал: едой, лекарствиями, - вставил Йоська. - Мы же - община, как-никак.
Степан сжал до хруста зубы. Стыдно ему было, как никогда в жизни. Хоть сквозь землю провались.
- Виноват, мужики. Растерялся, смалодушничал. Должен был в степь уйти и там отсидеться, но вроде как бес попутал.
- Молодо-зелено... - махнул рукой Пантелей.
- Жалость-то какая! - сокрушенно помотал головой сердобольный Йося. - А ведь мог бы стать отличным бойцом и даже - следующим старостой. Такая потеря для общины...
- Но мы не знаем, заразился он или нет! - глухо воскликнул Вовик.
Староста зыркнул на Степкиного дружка детства, потом сказал, понизив голос:
- Другие на нашем месте в овраг бы тебя отвели. Да там бы и оставили с пулей в затылке... Потому как в наше тяжелое время поступок твой тянет на предательство... Да Галину жалко! - он поиграл желваками, принимая решение. - Уходи в степь, что ли.
Степан облегченно выдохнул, а следом и остальные приободрились.
- А мамке... - начал было Степка.
- Скажем, что в «Светлый путь» подался, - договорил за него староста. - Если за две недели болезнь не выкажет себя, то - так и быть - можешь вернуться, но о произошедшем никому ни слова, отбрехивайся, как сумеешь. С Мырчихой мы поговорим, и со старым хрычем, - он кивнул на деда Бурячка, - тоже все уладим.