B. А. Здесь стоит посоветоваться с Филипповым и не пороть горячку.
Кроме того, согласно амбарной книге, ещё два господина задолжали Власову. Это некие Г. Р. и С. П.
За несколько дней до убийства Власов ссудил (точнее, подарил или отдал) три тысячи рублей — во всяком случае, в книге сумма числилась в графе «без возврата» — тому же самому М. Д. С.
10
— Итак, у вас в батальоне есть прапорщик Линдсберг…
— Карл фон Линдсберг, — перебил Лунащука племянник, — правильнее будет «прапорщик фон Линдсберг».
— Значит, ты с ним знаком?
— Не так, чтобы близко мы с ним сошлись, но батальон невелик, поэтому мы знаем друг о друге все новости.
Бруно замолчал. Михаил Александрович не торопил, а терпеливо ждал продолжения.
— Знаю, что у фон Линдсберга хороший покровитель, всегда снабжал его деньгами. Ведь на наше жалование, — подпоручик усмехнулся, — не проживёшь. А мы, как ты видишь, молоды и полны сил. Ресторации, клубы, ну и, конечно же, дамы. На всё это требуются, увы, денежные знаки. Хорошо, если твоя семья богата, а если нет? Но я не строил догадок, почему некий господин снабжает прапорщика фон Линдсберга деньгами. Это, в сущности, не моё дело.
— Значит, прапорщик в деньгах не нуждался?
— Я бы так не сказал, — Бруно на миг остановился, стал серьёзным, потом добавил: — Дядя, ты же понимаешь, что я не вправе рассказывать о том, что происходит в батальоне.
— Бруно, убит человек, и вполне возможно — благодетель прапорщика. Нам надо найти и наказать преступника. Для этой цели нам необходимо допросить всех, в том числе и фон Линдсберга.
— Я понимаю, но…
— Да, дело чести превыше всего, но ты представь, что убийца будет ходить по земле и сорить похищенными у убитого деньгами. Разве это справедливо?
Подпоручик молчал, только играл желваками.
— Но ведь…
— Бруно, ты не сделаешь ничего противоречащего чести. Мы рано или поздно добудем сведения, но иногда бывает именно что поздно. Преступник может ускользнуть или уничтожить то, что связывает его с преступлением.
— Хорошо, — тяжело вздохнул подпоручик, — спрашивай.
— Так нуждался прапорщик в деньгах или нет?
— Лунащук нахмурил лоб.
— В последнее время Карл пристрастился к игре в карты, а там, как ты знаешь, всё зависит от фортуны. Порадует она тебя или в геенну огненную ввергнет.
— Стало быть, он имел нужду, как ты говоришь, в денежных знаках?
— Имел.
— Ты уверен?
Бруно опять усмехнулся.
— Знаю доподлинно, даже знаю, кому он проиграл немалую сумму и должен был в конце прошлого месяца карточный долг вернуть.
— Любопытно, — сказал чиновник для поручений и потёр подбородок.
— Дядя, ты прости, но я не должен был бы тебе этого говорить. Я не хочу прослыть пособником полиции, — глаз племянника дёрнулся.
— Бруно, — вполне серьёзным голосом произнёс сыскной агент, — то, о чём мы беседуем, не выйдет за стены трактира. Я даю слово чести.
— Хорошо, — подпоручик налил из графина по рюмке. — Он задолжал три тысячи штабс-капитану Зеленскому.
— Теперь скажи — вы же, военные, отдельная каста, не пускающая в свои ряды посторонних — к кому я могу обратиться, чтобы мне разрешили побеседовать с фон Линдсбергом и Зеленским?
— Наш командир генерал Иванов ныне находится в отпуску, за него исполняет должность полковник Тарасевич. Мих-Мих по-нашему, Михаил Михайлович. Грамотный, думающий, но я бы посоветовал, чтобы начальник сыскной полиции… кто там у тебя начальник?
— Филиппов Владимир Гаврилович.
— Вот, чтобы этот самый Филиппов телефонировал полковнику. Он щепетилен в этих вопросах. Если явишься сам, то получишь от ворот поворот. А ещё лучше, если сам начальник твой явится в канцелярию батальона.
— Когда можно прибыть в батальон?
— С часов девяти утра Мих-Мих на службе.
11
— Таким образом, возможно, это был Карл фон Линдсберг, — докладывал Кунцевич Владимиру Гавриловичу после доклада Лунащука, — для которого Власов являлся благодетелем, и он же снабжал прапорщика деньгами.
— Вы тоже придерживаетесь такого мнения? — обратился Филиппов к Михаилу Александровичу.
— Да, — ответил последний.
— Допустим, вы, господа сыскные агенты, правы. Допустим, — задумчиво сказал начальник сыскной полиции, — завтра мы с вами, Михаил Александрович, уточним нужные сведения в батальоне и у самого прапорщика фон Линдсберга. Чем, Мечислав Николаевич, душу согреете?