В мартовское воскресенье 1930 года пыльные окна пыльных желтоватых зданий на Сваллоу Кресент осветились, как отблеском былой славы, парадом автомобилей, останавливаемых у массивного каменного парапета канала.
Литтл Вэнис уже не выглядел просто облезлым старым домом, а наоборот, приобретал интересный богемный облик, подчеркнутый весьма своеобразным привратником в лице Фреда Рэнни, одежда которого живописно дополнялась кожаным передником и алой безрукавкой.
Фред Рэнни был еще одним из обитателей знаменитого сада Лафкадио. Спасенный еще ребенком с пораженного инфекционной лихорадкой судна, проплывавшего по каналу, он был взят в дом в качестве подмастерья, смешивавшего краски. Он получил свое несколько фрагментарное образование у самого Лафкадио, которому был всецело предан. Он научился создавать новые оттенки красок и использовать для них новые исходные материалы, черпая опыт у великих предшествующих живописных эпох.
Старый спортивный зал в глубине сада был преобразован в небольшую лабораторию, над которой находилась комната, где он обитал.
После кончины Лафкадио, пренебрегши выгодными предложениями различных фирм, производящих краски, он вместе с Лайзой остался в составе обслуги Литтл Вэнис. Его не смогло оторвать от этого дома даже участие в войне. Женское общество он находил на баржах, проплывавших по каналу, и такие мимолетные встречи вполне отвечали его натуре. Жизнь его протекала мирно, и, по-видимому, эти ежегодные церемонии доставляли ему еще большее удовольствие, чем даже самому Максу Фастиену.
Его экзотический наряд был придуман донной Беатрис, поскольку живописные лохмотья, в которые он с детства был одет в мастерской Лафкадио, вряд ли могли подойти к такому торжественному событию.
В довершение к его портрету отметим, что он был немного диковат, имел густую темную шевелюру, быстрые глаза и изъеденные кислотой руки со следами въевшихся в них красок.
Он встретил мистера Кэмпиона как старого друга.
— Сегодня у нас полно народу, сэр, — почтительно прохрипел он, — намного больше, чем в прошлом году, доложу я вам!
Кэмпион прошел через широкий холл и уже собирался выйти в садовую дверь, как кто-то тронул его за локоть у лестницы, ведущей наверх.
— Мистер Кэмпион, одну минуточку, сэр!
Это была Лайза, как всегда мрачная, в пурпурном балахоне, кое-как прилаженном к ее фигуре грубыми стежками. Он подумал, заметив блеск ее глаз из полумрака, о том, что так могла она выглядеть в то далекое утро на склоне Веккиа. Но в следующее мгновение она снова стала морщинистой старой итальянкой.
— Вы могли бы подняться и повидать мисс Линду? — Ее вопрос был как-то особенно оттенен иностранной интонацией. — С ней сейчас миссис Поттер в ее комнате. Миссис Лафкадио просила меня встретить вас, чтобы вы уговорили ее сойти вниз. Там слишком мало тех, кто должен приветствовать гостей. Донна Беатрис не может оставить свой «маленький ювелирный столик».
В последних словах Лайзы прозвучало неописуемое зрение, хотя истинное ее мнение о донне Беатрис вряд могло быть достойно выражено на бумаге. Мистер Кэмпион, чья роль «дядюшки на все случаи» нередко заставляла его выполнять довольно странные миссии, покорился и на этот раз, поспешив через шесть маршей лестницы на третий этаж, где под небольшим порталом находился вход в студию-мансарду Линды.
Комната без ковра и оконных занавесок насквозь пропахла красками, а обычные принадлежности мастерской художника безо всякого стремления к уюту или порядку были навалены на пол.
Линда Лафкадио, опершись локтями на подоконник, глядела вниз, на канал.
Миссис Поттер стояла в середине неприбранной комнаты.
Это была маленькая старомодно одетая женщина с коротко подстриженными серо-стальными волосами, ловкими умелыми руками и тем неуловимым оттенком практичности, который свидетельствовал о ее способности быть «мастерицей на все руки». Она могла быть помощницей художника, компаньонкой в путешествии группы студенток по Европе (потребность в которой узнавалась из «Курьера» пи «Айве»), специалистом по вышивке, знатоком переплетного дела и, как утверждали, зарабатывала на жизнь себе и мужу преподаванием художественных ремесел в модных школах и частными уроками.
Она недоуменно взглянула на мистера Кэмпиона, и он представился ей.