— А какого вы мнения о миссис Лафкадио? — рискнул спросить Кэмпион.
Инспектор заулыбался.
— Я ее еще не вычислил, — сказал он. — Она производит очень симпатичное впечатление. Я сказал, что она должна пойти и отдохнуть. Боюсь, что она в некотором шоке сейчас. И я хочу, чтобы вы смогли ее подготовить к чему-то еще более неприятному. Я все же думаю, что мы должны арестовать девицу.
— Вы совершите самую дурацкую ошибку, сделав это. Это будет под стать тому, как вы собирались арестовать дядюшку Уильяма в Кэмбридже.
Инспектор на некоторое время умолк.
— Ох, чего там, — произнес он наконец. — В конце концов, все вернется на свои места. Тот малый, Рэнни, показался мне довольно неглупым. Я получил у него список гостей. Мы установим подноготную каждого из них, и, глядишь, что-то и подвернется. Девушка имела повод, и ей представился удобный случай. Я знаю, что это еще не заключение, но здесь девять шансов из десяти. Не пройдете ли вы, Кэмпион, к старой леди, пока я побеседую с Рэнни? Ах да, ведь вы сами ничего не видели, не так ли? Я же не взял у вас показания! Где вы находились, когда это произошло?
— В проходе, где я опускал шиллинг в счетчик.
— Ну, разумеется, — с горечью констатировал инспектор. — Быть может, единственный из всех присутствующих на приеме профессионал-сыщик оказался в самый психологически напряженный момент вне помещения!
Он проводил Кэмпиона до двери.
— Видите, этот счетчик тоже не такая простая вещь, — добавил он. — Ведь никто не мог подгадать эту проделку со светом именно в тот момент. Все это свидетельствует об импульсивном, ненормальном характере произошедшего. Вы должны разрабатывать именно версию ненормальности. Вы ее где-нибудь непременно обнаружите!
— Если вы и арестуете девушку, все равно не сможете ей предъявить никакого обвинения, — сказал напоследок Кэмпион, держась за дверную ручку.
— Именно это меня и тревожит, — ответил инспектор. — Если мы и не сможем ее уличить и, тем не менее, весь свет будет уверен, что виновата именно она.
Вот этого-то я и опасаюсь, — пробормотал Кэмпион и вышел из библиотеки.
Глава 6
Жесты
Мистер Кэмпион медленно поднимался по лестнице в гостиную, думая о том, что сложилась пренеприятнейшая ситуация. Он ужасался встрече с домочадцами. Бэлл, как он понимал, ищет в нем поддержки, которую он в этих обстоятельствах вряд ли способен ей оказать.
Холодное дуновение беды было ощутимо всеми, кто имел отношение к дому. А в холле было особенно знобко и вместе с тем на удивление душно…
Они все были намеренно насторожены инспектором — Кэмпион это отчетливо понимал, и вопрос о безумии также встал между ними. И чем больше он думал о данном ему поручении, тем меньше оно ему нравилось.
Он толкнул дверь гостиной и вошел внутрь.
Там находились все, кроме Линды и Розы-Розы. Бэлл сидела в своем обычном кресле перед огнем точно так, как это было накануне вечером, когда она так славно болтала с Кэмпионом. Теперь она была очень грустна, но на ее лице не ощущалось и следа слабости. Руки ее находились на коленях, и она неотрывно смотрела на пламя в камине, сжав губы и как бы о чем-то сожалея.
Лайза тихонечко плакала, скрючившись на скамеечке у ног Бэлл. По крайней мере, создавалось впечатление, что она плачет, ибо она то и дело вытирала свои маленькие черные глаза огромным белым платком.
В противоположной стороне от камина сидела донна Беатрис, единственная из всех присутствовавших, кто сменил наряд. Она теперь была облачена в черный жоржетт, с ее кушака свисала серебряная цепь с брелоками, а с шеи — массивный серебряный крест.
Макс мерил комнату широкими нетерпеливыми шагами. Подобно донне Беатрис он быстро уразумел все возможные Драматические последствия случившегося и, поскольку не Мог извлечь из них ничего пригодного для дела, явственно пытался найти хоть что-нибудь удовлетворительное в самой этой драме. На худой конец, это доказывало, что на том пятачке, где он строил свою жизнь, могут происходить и такие необычные вещи. Животрепещущий вопрос о том, положительно или отрицательно случившийся скандал сможет повлиять на репутацию Лафкадио, также встал перед ним.
Он довольно спокойно среагировал на безнадежный жест, который Кэмпион адресовал ему. Если бы он произнес: «Ужасное следствие, не так ли? Но выход должен быть найден!», то его мысль вряд ли была бы выражена яснее.
Приветствие донны Беатрис было значительно более бурным, и Кэмпион с неожиданным для себя злорадством вспомнил, что ее настоящее имя — Гарриэт Пиккеринг!