Словно в подтверждение догадки, в очередной раз запустив руку, Алексей наткнулся в тайнике на увесистый падет, заклеенный крст-накрест лейкопластырем. Он отодрал ленту и развернул провощенную бумагу прямо на полу. В пакете, завернутые в целлофан, лежали тугие пачки приватизационных чеков -- сотни по три в каждой. Отдельно, тоже в пачках, акции различных акционерных объединений и предприятий на весьма крупную сумму. И доллары. Количество зеленых Алексей не взялея определять.
-- Анна. Кирилловна, вам снова крупно повезло. Вы сказочно богатая женщина.
Анна с бокалом в руке приблизилась и узким носком туфли тронула пакет. Ее слегка качнуло в сторону, и она оперлась на его плечо.
-- Это все принадлежит мне?
-- Думаю, да.
-- Разве я не должна сдать бумаги и деньги в доход государства?
Он не ответил.
-- А что посоветуете вы, Алеша?
-- Вы, Анна Кирилловна, законная наследница и вправе распоряжаться на свое усмотрение.
Алексей выудил из тайника очередную папку и с головой погрузился в бумаги. На этот раз речь шла о хищениях денежных средств, совершаемых при заготовке леса. Дело, как он понял, было выделено в самостоятельное Виталием Шуляком за полгода до смерти. Сам Шуляк в это время занимался расследованием хищений в совхозе "Северный".
В обосновательной части постановления красным карандаюом размашисто была отчеркнута фамилия -- Вартанян. Судя по тому, что кончик карандаша вспорол бумагу, отчеркивал Хлыбов.
Алексей постарался вспомнить, что он слышал о человеке по фамилии Вартанян... Пожалуй, не стишком много. Бригадир шабашников из Закавказья, одновременно числится рабочим в совхозе "Северный". Вошел в сговор с совхозным начальством. торговал краденой пшеницей и стройматериалами в северных районах области. Фигура, похоже, третьестепенная, хотя фамилия исправно кочует из одного дела в другое.
Он вновь углубился в документы: в служебную переписку, бесконечные наряды на отпуск леса, платежные поручения, кассовые ордера, ведомости о начислении заработной платы, приходные и расходные документы по складу, путевые листы, подложные доверентиости, липовые платежки, поддельные подписи, свидетельские показания различных лик. Постепенно перед его глазами начала вырисовываться картина тотального разбоя, который творится в государственных лесах на территории района.
Директора трех местных леспромхозов, пользуясь тем, что совхозы и колхозы, а также приезжие заготовители испытывают большую потребность в деловой древесине, ввделяли им для разработки лесные делянки. Но деньги за это взыскивали как за уже готовую продукцию. Председатели колхозов и директора совхозов, в частности, директор совхоза "Северный" Гирев, вместо того, чтобы на выделенных под разработку делянках организовать разработку древесины силами рабочих совхоза, привлекал для этого бригаду шабашников Вартаняна и в течение многих лет заключал с ними договора. Но шабашники из Закавказья разработку делянок фактически не производили. Сам Вартанян являлся скорее "коммерческим посредником". На деле это означало следующее. Вартанян вступал в преступный сговор с должностными липами леспромхозов различных уровней, и те за взятки продавали им готовую продукцию, причем в объемах многократно превышающих потребности самого совхоза. Судя по товарным накладный, "лишний" лес уходил налево и, в частности, в Армению.
Должностные лица леспромхозов, чтобы скрыть факт реализации готовой продукции, заполонили всю отчетность подложными документами на якобы проводившиеся работы, как-то: валка леса, трелевка, раскряжевка, вывозка, погрузка и т. п.
Подложные документы чаще всего оформлялись на представителей совхоза "Северннй", направленных якобы на заготовку. То есть, опять же на членов бригады Вартаняна. Кроме того, членов бригады принимали на работу в штат леспромхоза и начисляли им и на других подставных лиц заработную плату. Начисленные незаконно деньги за "работы", которые никогда не производились, изымали по подложным доверенностям или путем подделки подписей в платежных ведомостях...
Алексей задумался. Соцэкономика в лице собственной номенклатуры взрастила на свою шею беспощадного могильщика. Виталий Шуляк вывел следствие на расхитителей и теперь мертв. Совхозное дело, которое вел Шуляк, и дело о разбое в лесу оказались похоронены. С другой стороны, на базе преступной группы леспромхозовских деятелей, плюс сюда шабашники Вартаняна, выросло и процветает акционерное объединение "Российский лес" со своими торгово-посредническими конторами в Москве и за границей. Деятельность объединения прикрывает господин из Москвы, генерал-майор Свешников с подвластными ему силовыми структурами. По сути, акционерное объединение бесконтрольно вывозит даровую государственную древесину за бугор, имеет карманную милицию, которая содержится за государственный счет, то есть за счет рядового налогоплательщика, и по бешеным ценам продает лес все тому же налогоплательщику. Чем не Эльдорадо?
Бортников прав. В подобной ситуавии у Шуляка, действительно, не было ни малейшего шанса выжить.
Алексей оторвался от бумаг и посмотрел в сторону Анны. Пакет с "наследством" был водружен посреди стола, две пачки с ценными бумагами свалились и лежали забытые на полу. Сама Анна сидела, подпирая голову руками, и незрячим взглядом смотрела перед собой в пространство. Перед ней стояла новая бутылка вина, уже открытая, и два бокела. Она почувствовала на себе его взгляд и повернула голову. Алексей увидел на щеках следы слез.
-- Хлыбова жажко,-- тихо произнесла Анна.
Он кивнул. Среди перевернутых папок в глубине тайника чтото изжелта блеснуло. Алексей пошарил рукой на дне и извлек обойму к пистолету Макарова. Потом еще одну, и еще. Пистолета, правда, не обнаружил.
-- Анна Кирилловна, у Хлыбова оружие имелось?
-- Да. Он привез что-то.
-- Привез?
-- Хлопковое дело, вы знаете. Хлыбов был там в командировке. -- Анна наполнила бокалы.-- Алеша, вам не надоело копаться в бумагах? В конце концов, это невежливо.
-- На мой взгляд, Анна Кирилловна, этот архив стоил Хлыбову жизни. Возможно, стоил бы должности, останься Хлыбов в живых.
-- Почему вы решили?
-- Однажды он использовал материалы архива для шантажа. И довел клиента до самоубийства. Поскольку клиентов здесь, причем весьма серьезных, десятка три, то они естественно, насторожились. Кто-то, возможно, испугался по-настоящему и решил принять меры превентивного характера.
-- Клиент, которого он довел до самоубийства, мой муж?
Алексей промолчал.
-- Наверное, я приношу людям одни...
Она не договорила. Внезапно ее глаза расширились, и Анна шатнулась в угол, непроизвольно вскидквая перед собой руку. Алексей буквально кожей почувствовал легкое движение воздуха у себя за спиной. Мелькнула тень. Он резко отшвырнул назад громоздкое кресло, на котором сидел, и метнулся в сторону, с грохотом опрокипывая подставку возле зеркела. Под руку попал бронзовый старинный шандал. Но когда он вскочил на ноги, держа двумя руками шандал перед собой, то увидел в дверях только спину убегавшего. С силой Алексей швырнул тяжелую бронзу в дверной проем и кинулся следом, но Анна с криком повисла у него на шее.
-- Нет! Алеша... у него нож!
Он грубо сбросил ее руки с шеи, однако Анна повисла на нем, с неожиданной силой ухватившись за одежду, и протащилась следом несколько шагов. Время было потеряно.
-- Да отпустите же наконец! -- рявкнул он, освобождая рукав.-- Так-то вы помогаете ловить преступников.
Ни слова не говоря. Анна исчезла в соседней комнате и тотчас появилась назад. В руках у нее был "Макаров". Алексей внхватил у нее из рук пистолет и по весу понял, что магазин пуст. Нашарил в тайнике обойму.
В это время свет мигнул, и дом погрузился в темноту. Алексей тотчас вспомнил, где он видел распределительный щит -в подсобном помещении, возле выхода на зады усадьбы. Значит, преступник в данный момент там, а не поджидает где-то за дверью или за углом.