— Да бог с ней, с мисс Фарадей и с ее сном! — с горечью сказал Паркер. — Ты можешь мне объяснить, наконец, куда я иду за тобой, а со мной и все расследование?
— Мы все идем вьющейся узенькой тропинкой в сторону убийцы Стивена Винси. — продолжил Джо Алекс. — А следующим моим шагом по этой тропинке будет одна маленькая просьба к тебе.
— Какая же?
— Я прошу тебя дать мне фонарик и ключи от двери, ведущей из коридора на сцену.
Паркер обернулся.
— Джонс!
— Да, шеф? — сержант появился в дверях, как известная игрушка, которая выскакивает из коробочки после нажатия кнопки.
— Фонарик и ключи от двери на сцену!
— Да, шеф, — голова исчезла.
— Будет тебе сейчас фонарик. — сказал Паркер. — Чего ты еще хочешь, чтобы привести меня туда, куда я безрезультатно хочу прийти с 12.25 ночи, то есть с той минуты, как мы пришли сюда?
Алекс взглянул на часы.
— Сейчас двадцать пять минут шестого. Я обещаю тебе, что через час ты будешь знать, кто убийца, хотя я сам еще не знаю со всей уверенностью, кто он. Но тот факт, что Винси не мог погибнуть и все же погиб, очень нам помогает. Ну — подумай.
— Во-первых. — начал инспектор и вдруг умолк. — О Господи! — воскликнул он. — О, Господь всемогущий!
— Давай позовем его сюда, ладно? Но позволь на этот раз мне поговорить с ним.
— Согласен! — сказал Паркер и направился к двери, чтобы отдать распоряжение сержанту Джонсу.
15. Смерть промолвит вместо меня
— Как давно ты об этом догадался? — спросил Паркер.
— Первое подозрение появилось у меня в ту минуту, когда…
Джонс постучал и впустил Генри Дарси.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — любезно пригласил его Алекс. — К сожалению, мы должны вас побеспокоить еще раз. Нам хотелось бы получить некоторые разъяснения к сообщенным вами сведениям. Дело в том, что, как показывает расследование, Стивен Винси не мог быть убит никем из присутствующих лиц. после своего ухода со сцены. С одной стороны, все возможные подозреваемые имеют алиби, а с другой стороны, медицинское заключение довольно существенно ограничивает время совершения преступления. Винси мог погибнуть не позднее пяти-семи минут после своего ухода со сцены, что, в свою очередь, невозможно, поскольку в течение этих пяти — ну, скажем, даже десяти минут — никто из присутствующих в театре не мог совершить убийство. В связи с этим напрашивается лишь один вывод, не так ли?
Алекс умолк. Генри Дарси, который внимательно слушал его, кивнул головой, но не сказал ни слова.
— Единственный логический вывод, который из этого следует, — продолжал Алекс, — это вывод о том, что Стивен Винси погиб до того, как покинул сцену. На первый взгляд это кажется совершенно невозможным. Присутствующий здесь инспектор Паркер и я по воле случая как раз вчера были на спектакле и собственными глазами видели Стивена Винси на сцене до самого конца спектакля. Таким образом, возникает, казалось бы, неразрешимая загадка, которая является загадкой не только криминальной, но и театральной. Это первый в истории театра случай, когда актер играл свою роль после смерти. Как вы считаете — такое возможно?
— Думаю, что нет. — Дарси невольно улыбнулся, но тут же стал серьезным и плотно сжал губы.
— Вот именно! — Алекс уселся на стуле поудобнее. — И я так думаю. Это невозможно, но с другой стороны, я это видел своими глазами, значит, должно быть какое-то решение этой загадки. Вы, как человек театра, могли бы нам его подсказать?
Генри Дарси пожал плечами.
— А долго вы намерены говорить подобные глупости в пять часов утра людям, которые еще не сомкнули глаз?
— Нет. Уже недолго. А кроме того, сейчас окажется, что это вовсе не глупости. Так вот, единственное решение этой загадки, о которой вам так не хочется говорить, звучит так: актер после смерти играть не может, значит, его кто-то должен был заменить. Но кто? Скажите, вы случайно не знаете в коллективе театра, среди людей, присутствовавших вчера на сцене, кого-нибудь, кто умел бы имитировать голоса других людей, кто знал бы на память не только всю пьесу, но и малейшие нюансы актерской игры и мизансцен, кто, наконец, был такого же роста, что и Винси, и даже с похожей фигурой, и у кого при этом была бы возможность войти в гримерную Винси, взять его маску, прийти в ней за кулисы, а затем выйти на сцену и продолжить спектакль? Надо обладать одновременно многими способностями, знаниями и навыками. Ну подумайте, кто бы это мог быть?
Дарси снова невозмутимо пожал плечами.
— Это полный абсурд. Я наблюдал за ходом спектакля и должен вам сказать, что у меня нет ни малейших сомнений относительно того, кто играл!
— Я в этом совершенно убежден. Но быть может, вы теперь пройдете с нами на сцену театра. Я хотел бы, чтоб вы помогли нам воссоздать одну ситуацию. Как режиссер этого спектакля, вы несомненно знаете ее наизусть.
Дарси, не говоря ни слова, встал. Они молча прошли по коридору до двери с надписью: ТИШИНА! Инспектор открыл ее. Внутри было совершенно темно.
— Будьте так любезны, включите весь свет за сценой и на сцене, — попросил Алекс.
Дарси исчез в темноте, и минуту спустя щелкнул выключатель. По- прежнему было темно, но со стороны сцены за кулисы проникал слабый свет. Они вошли.
— Вы включили весь свет?
— Тот, который бывает обычно включен во время спектакля, — сказал Дарси, стоя рядом с ними в полумраке. — За кулисами всегда темно, потому что иначе свет отсюда пробивался бы на сцену.
— Да, но ведь, наверно, можно осветить все за сценой. Во время репетиций затемнение за кулисами не обязательно, иначе актерам трудно было бы передвигаться в темноте.
— Конечно. — Дарси начал левой рукой нащупывать что-то на стене и щелкнул еще двумя выключателями.
Высоко наверху вспыхнул ряд слабых лампочек.
Теперь инспектор, Алекс и Дарси оказались в длинном узком проходе, находящемся за сценой. Этот проход отделял от сцены тяжелый черный занавес. По обе стороны открывались кулисы.
— Давайте перейдем на левую сторону, туда, где Винси выходил со сцены. — Алекс пошел первым, а Дарси и Паркер за ним.
Теперь они были в широком, пустом крыле кулис, которые примыкали к полукруглому светлому горизонту, замыкающему собственно сцену. Чтобы выйти на сцену, надо было подойти к самой стене, отгораживающей кулисы от зрительного зала. Там был узкий проход. Алекс протиснулся туда и остановился. Перед ним была полукруглая стена декорации на сцене, а в ней несколько дверей и окно, прикрытое муслиновыми занавесками.
— Это ведь сюда выпрыгивает Старик, совершая свое финальное самоубийство, не так ли?
— Да, — кивнул Дарси.
— А Старуха выпрыгивает с противоположной стороны и не видит его до того момента, пока они с обеих сторон сцены не выходят на поклон. А Рассказчик?
— Рассказчик выходит из средней, центральной двери, которая соединяется с тем коридором, по которому мы сюда пришли.
— Значит, у него тоже нет никакого контакта со Стариком? А суфлер во время спектакля находится с этой стороны сцены?
— Как когда. Винси часто забывал текст. Суфлер знал его слабые места. Суфлеры еще во время репетиций подчеркивают для себя места, особо трудные для запоминания актерами. Хороший суфлер обычно старается быть как можно ближе к тому месту, где находится актер во время такого трудного момента. Но как правило, он чаще находится по ту сторону кулис. Там более широкий доступ к сцене и лучшая видимость всего, что на ней происходит. Та сторона иначе оборудована, и там собраны стулья, которые надо внести в антракте.
— Да. Но в конце концов, это не имеет большого значения. Старик выпрыгивает в это окно. он по-прежнему в маске. Рассказчик идет по проходу за сценой. Приблизительно спустя какое время?
Дарси вздохнул.
— Не знаю, зачем вам нужна вся эта информация, но если это для вас так важно, то скажу: Рассказчик выходит на сцену спустя примерно двадцать секунд. ну, может, двадцать пять. Это зависит от времени, необходимого для медленного постепенного увеличения освещения, запуска ветродуя на занавески и так далее.
— Так. Двадцать пять секунд. Ну, скажем, даже тридцать.
Алекс подошел к проходу между стеной и кулисой и вдруг исчез.
Минуту спустя Паркер, к своему изумлению, увидел, как Джо выпрыгнул из окна декорации, пробежал за кулисами и исчез за сценическим горизонтом. Дарси стоял неподвижно, разглядывая занавеску на окне.