— И вы почувствовали какой-то маленький твердый предмет в кармане его блузы на груди, верно? — спросил Алекс.
— Да! Но откуда вы об этом узнали?
— Я так предполагал.
Паркер посмотрел на него с удивлением, но не сказал ни слова.
— А как вел себя Винси во время спектакля? — продолжал спрашивать Алекс. — Это очень интересует нас. Не считаете ли вы, что если в первом акте он был очень возбужден, то во втором это возбуждение спало, словно для него что-то прояснилось.
— Да! — Ева Фарадей энергично закивала головой. — Я почти так же подумала. Я боялась второго акта, потому что мои нервы совершенно сдали и. Я опасалась, что могу расплакаться на сцене, если он снова что-нибудь скажет или сделает. Актеры умеют сделать или сказать что-то настолько незаметно, что зрители даже понятия ни о чем не будут иметь, но партнер прекрасно это почувствует и услышит. Я вся тряслась от страха, потому что это было бы хуже всего. Личные отношения людей — это лишь их дело, но если в середине спектакля опускается занавес — это. Этого никто не поймет, если он не актер.
— Мы стараемся это понять. Итак — какое же впечатление у вас было во втором акте?
— Винси изменился. Он играл быстро. Он ни разу не ошибся. Ни разу не перепутал текста. Он был хладнокровнее. Мне никогда еще так хорошо не игралось с ним. Под конец я даже почти забыла обо всех наших конфликтах. Я была просто очарована и из-за этого сама сыграла хуже. но он очень удивил меня.
— Ясно, — Алекс с пониманием кивнул головой. — А вы не подумали о том, как это любезно с его стороны, что он стер пятно от помады?
— Нет, — Ева удивленно подняла брови. — А почему я должна была так подумать? Такие вещи делает костюмер, это его обязанность. Я отметила это без всяких задних мыслей. Это не имело ничего общего с той ситуацией, которая создалась между нами. Нет, мне даже в голову не пришло, что это был какой-то жест с его стороны. Потому что ведь и не был.
— Конечно, нет. — Алекс встал. Паркер тоже.
— Спасибо мисс Фарадей, — сказал инспектор. — Если вы не слишком устали, мы бы попросили вас еще немного подождать в своей гримерной. Вы ведь можете там даже прилечь, не так ли?
— О нет, мне кажется, что я уже никогда не усну! — сказала Ева Фарадей с неожиданным отчаянием в голосе и, отвернувшись, вышла, едва сдерживая слезы.
— Бедняжка. — Алекс смотрел ей вслед. — Она так хорошо держалась во время всего допроса. Но достаточно было лишь одного слова об обычном человеческом состоянии — о сне, как она не выдержала.
— Да бог с ней, с мисс Фарадей и с ее сном! — с горечью сказал Паркер. — Ты можешь мне объяснить, наконец, куда я иду за тобой, а со мной и все расследование?
— Мы все идем вьющейся узенькой тропинкой в сторону убийцы Стивена Винси. — продолжил Джо Алекс. — А следующим моим шагом по этой тропинке будет одна маленькая просьба к тебе.
— Какая же?
— Я прошу тебя дать мне фонарик и ключи от двери, ведущей из коридора на сцену.
Паркер обернулся.
— Джонс!
— Да, шеф? — сержант появился в дверях, как известная игрушка, которая выскакивает из коробочки после нажатия кнопки.
— Фонарик и ключи от двери на сцену!
— Да, шеф, — голова исчезла.
— Будет тебе сейчас фонарик. — сказал Паркер. — Чего ты еще хочешь, чтобы привести меня туда, куда я безрезультатно хочу прийти с 12.25 ночи, то есть с той минуты, как мы пришли сюда?
Алекс взглянул на часы.
— Сейчас двадцать пять минут шестого. Я обещаю тебе, что через час ты будешь знать, кто убийца, хотя я сам еще не знаю со всей уверенностью, кто он. Но тот факт, что Винси не мог погибнуть и все же погиб, очень нам помогает. Ну — подумай.
— Во-первых. — начал инспектор и вдруг умолк. — О Господи! — воскликнул он. — О, Господь всемогущий!
— Давай позовем его сюда, ладно? Но позволь на этот раз мне поговорить с ним.
— Согласен! — сказал Паркер и направился к двери, чтобы отдать распоряжение сержанту Джонсу.
15. Смерть промолвит вместо меня
— Как давно ты об этом догадался? — спросил Паркер.
— Первое подозрение появилось у меня в ту минуту, когда…
Джонс постучал и впустил Генри Дарси.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — любезно пригласил его Алекс. — К сожалению, мы должны вас побеспокоить еще раз. Нам хотелось бы получить некоторые разъяснения к сообщенным вами сведениям. Дело в том, что, как показывает расследование, Стивен Винси не мог быть убит никем из присутствующих лиц. после своего ухода со сцены. С одной стороны, все возможные подозреваемые имеют алиби, а с другой стороны, медицинское заключение довольно существенно ограничивает время совершения преступления. Винси мог погибнуть не позднее пяти-семи минут после своего ухода со сцены, что, в свою очередь, невозможно, поскольку в течение этих пяти — ну, скажем, даже десяти минут — никто из присутствующих в театре не мог совершить убийство. В связи с этим напрашивается лишь один вывод, не так ли?