Разговор пошел об археологии, и Алекс с удовольствием и даже с определенной гордостью слушал Каролину, которая из просто красивой, но не очень яркой, как личность, девушки, внезапно преобразилась в серьезного человека, уверенно говорящего об очень сложных проблемах, легко и непринужденно оперирующего огромным количеством фактов и дат, касающихся времен и эпох, о которых сам он имел весьма смутное представление в рамках полузабытых школьных знаний и нескольких, прочитанных в юности, научно-популярных историко-географических брошюр. Каролина-ученый, Каролина-исследователь — это был кто-то совсем другой, сильно отличающийся от Каролины в вечернем платье с глубоким вырезом и длинным хвостом волос. Казалось, что одна из них должна быть умной, некрасивой, в очках с проволочной оправой, а другая обаятельно болтать о современном модном искусстве, великолепно танцевать и служить необязательной утехой тяжело работающему мужчине. До сих пор Джо видел в Каролине эту, вторую, а сейчас вдруг понял, что она, говоря по правде, куда более образованна, чем он сам. Он не прервал ее ни единым словом. Лишь слушал, как она рассказывала Паркеру о древней истории стран Ближнего Востока так доступно и языком столь ясным и простым, что в этом разговоре ученого с дилетантом ярко проявился и ее педагогический талант. При этом она вся зажигалась, хвост волос мелькал туда-сюда, когда она поворачивала тонкую гибкую шею, а голубые глаза становились то туманно-задумчивыми, то лучисто-сверкающими. Паркер тоже слушал ее с восторгом. Каролина вдруг прервала свой рассказ и рассмеялась.
— Налей мне чего-нибудь, Джо! — сказала она. — Чувствую, меня понесло. Археология — это не только моя профессия, это моя единственная большая любовь. Рассказами о ней я могу нагнать скуку на любого, кто только мне это позволит.
И Джо вдруг осознал, что она еще никогда не разговаривала с ним об этом… «Должно быть, я ей этого не позволял…» — подумал он с изумлением и сказал:
— Каролина, ты самая большая неожиданность этого вечера!
Но он ошибался, потому что как раз в этот момент над их столиком склонился официант и тихо сказал:
— Мистера Паркера просят к телефону.
— Прошу прощения, — Паркер встал и удалился.
— Каролина, — продолжал Джо, — о, моя прекрасная Каролина!
— Правда? Я, действительно, не уродина. А ты меня хоть немножко любишь?
— Больше жизни, — серьезно ответил Алекс.
Она рассмеялась.
— Нет. Не бойся. Я не поймаю тебя на слове и не выскочу за тебя замуж. И так будет лучше всего. Мы принадлежим друг другу ровно настолько, насколько хотим. И никто нас ни к чему не обязывает. Если бы я вышла за тебя, мне пришлось бы постоянно вытирать пыль и мыть окна. Когда я делаю это сейчас, то проявляю всего лишь капельку женского обаяния, прекрасно зная, что, закончив работу, в конце концов вернусь в свою собственную квартиру, а ты останешься один и можешь делать все, что тебе захочется. Но мне с тобой хорошо…
— И мне с тобой, — сказал Алекс. — Я бы уже не прочь вернуться домой. Ты бы заварила чай, и мы послушали бы негромкую музыку по радио… Такой, знаешь, тихий джаз…
— О, это великолепно! Потом мы уснем, а радио будет играть до самого утра… А когда мы проснемся, оно будет нам тихонько рассказывать о выращивании сахарной свеклы и о конгрессе работников почтового ведомства. Ладно, Джо, заканчивай есть — сейчас поедем…
Но и она ошибалась. Бен Паркер подошел к столику и, не присаживаясь, сказал:
— Вы меня простите, но я должен идти.
— Как это? Неужели твоя работа не может оставить тебя в покое даже на час? Что-нибудь случилось?
— Да, — сказал Паркер, присел и, склонившись к ним, сообщил вполголоса: — Стивен Винси, исполнитель роли Старика в сегодняшнем спектакле «Стулья», только что найден в своей гримерной с кинжалом в сердце.
3. «Помни, что у тебя есть друг»
Каролина застыла неподвижно с бокалом вина, поднесенным к губам, затем медленно поставила его на стол, но не произнесла ни слова.
— То есть как!? — Джо вскочил с места, но тут же сел снова. — Когда это случилось? Да ведь… — Он умолк. — Уже известно, кто его убил?
— Пока еще ничего не известно. Сейчас за мной сюда приедет наша машина. Сержант Джонс уже на месте. Ночной портье обнаружил труп и сразу же позвонил директору театра мистеру Дэвидсону, а тот знает меня лично, и немедленно набрал мой номер в Ярде. Там как раз дежурил сержант Джонс. Я велел ему сначала немедленно отправиться на место преступления, потому что от Ярда до театра несколько шагов, а потом уже послать за мной машину. Она, наверно, уже здесь… — Он взглянул на часы, потом на Алекса. — Ты не хотел бы со мной поехать, Джо? — спросил он вдруг без всяких предисловий.