– Отвалите, придурки, – сказал он на местном диалекте, который, должно быть, удивил их даже больше, чем оружие.
И медленно пошел в сторону огней города. Города Нжала, который находился на возвышении относительно порта, а на севере местность круто поднималась, образуя плато, где, открытый холодным морским бризам, стоял президентский дворец. Когда-то это была официальная резиденция британского губернатора. После объявления независимости он был перестроен новым президентом на более пышный и богатый манер. Второй раз его перестроил Нжала, убивший нового президента, его семью, друзей и сторонников во время короткого и кровавого военного переворота. Нжала из дворца сделал крепость, денно и нощно охраняемую специально отобранными войсками.
Его присутствие ощущалось неизбежно и неотвратимо. Площадь Нжала, улица Нжала, повсюду статуи и плакаты. Даже футболки с его изображением. На сто процентов город Нжала.
И город Киро. Во всяком случае, эти трущобы. Здесь Киро жил вместе с другими политическими изгнанниками, не настолько значительными, чтобы сажать их в тюрьму или расстреливать. Пока, разумеется, они не станут достаточно важными, чтобы посадить их в тюрьму и расстрелять.
Он искал сестру Киро, проститутку, жившую на окраине трущоб.
Глава 14
Шеппард и двое агентов Особого отдела всю ночь прождали Эббота в квартире Джоан.
Около четырех утра Шеппард заснул и проспал два часа, проснувшись от кошмара, в котором отделившееся от тела лицо Фрэнка Смита смеялось над ним. Затем оно превратилось в лицо Эббота, и суперинтендант попытался ударить его, но рука была бессильна, будто бы сделанная из ваты, и не слушалась суперполицейского. Он проснулся в холодном поту.
Один из агентов принес ему кофе. Но даже кофе не помог ему избавиться от кислого мерзкого привкуса во рту.
– Он не придет, – сказал он. – Этот ублюдок не придет.
Оставив агентов в квартире, он вернулся к себе в викторианский особняк, расположенный напротив кладбища на Апнер Тутипг, попытался снова заснуть, но слишком устал, и просто лежал, уставившись в потолок, все еще ощущая тот кислый привкус во рту. В девять полицейская машина доставила его на Холланд Парк на встречу с начальником Департамента и Фрэнком Смитом.
Он доложил о неудаче с Эбботом и проиграл запись телефонного разговора Ричарда с Джоан.
– Я ничего не понимаю. Она сказала ему, что он может приходить. Он сказал, что придет. Вы сами слышали. Он не мог выразиться яснее, правда?
– И вы прождали всю ночь? – спросил начальник Департамента.
– Всю ночь, черт побери.
Он увидел, что Смит улыбается.
– Что вас так рассмешило?
От усталости он стал раздражительным, от недосыпания его глаза опухли, а веки стали неподъемными. Он не завтракал, и начинал чувствовать голод. И он до сих пор не избавился от этого треклятого привкуса во рту.
Смит выглядел расслабленным и отдохнувшим, каковым и был после ночи тихой страсти, хорошего сна и отличного завтрака. Наконец-то мир казался ему прекрасным, и его природный пессимизм временно отступил.
– Я улыбаюсь, – ответил он, – потому что я счастлив.
Он также улыбался поражению Шеппарда. Что с того, что он не спал всю ночь. Так ему и нужно, толстому ублюдку. Не исключено, что это не последняя бессонная ночь, пока работа не окончена.
– Итак, почему он не появился?
– Возможно, – сказал начальник Департамента, – с ним что-то случилось. Может, несчастный случай.
– Надеюсь, нам повезет, – проворчал Шеппард.
– Имеет ли смысл обзванивать больницы?
– Нет, – ответил Смит, – не имеет. Я знаю объяснение. По крайней мере, думаю, что знаю. Это пришло мне в голову, когда я первый раз прослушал запись вчера вечером.
– Что ты имеешь в виду? – медленно произнес Шеппард.
Смит рассказал им о шифре ОСАР, наблюдая за тем, как багровый румянец расползается по лицу Шеппарда полосами от воротничка, постепенно окрашивая все лицо. На его лбу выступили вены, а на щеке дрожал мускул. Маленькие сине-серые глаза потемнели так, что радужная оболочка и зрачок слились в одно.
– Почему ты не сказал мне об этом прошлой ночью? – голос суперинтенданта звучал так, как будто что-то сдавило его горло.
Смит улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой.
– Я не был уверен, решил ли он, что это шифр, или нет. Это самое прекрасное – никогда нельзя быть уверенным.
– И все-таки ты мог бы мне сказать.
– Вам бы все равно пришлось остаться и ждать, чтобы быть абсолютно уверенными, не так ли?
– Ну, я бы... – Шеппард не знал, что сказать. – Я думаю, я бы подождал часа два, оставил бы там пару человек и уехал.
– Ты и так мог бы это сделать.
– Я знаю, но... ну, я хотел присутствовать при моменте. Это естественно.
"Ты хочешь сказать, что хотел себе всех почестей и чертовой славы", – подумал Смит. Похвал и поздравлений. Хотел стать любимчиком министра, лучшим вундеркиндом Скотланд-Ярда, в одиночку поймавшим убийцу (кроме, разумеется, помощи полдюжины быков, о которых, естественно, все бы забыли, когда бы началась раздача розовых букетов и белых слонов). Суперполицейский снова сделал это. Но оказалось, что суперполицейский просидел в засаде без сна всю ночь, пока остальные спали или занимались любовью, как цивилизованные люди.
– Мне очень жаль, что вы провели бессонную ночь, – сказал Фрэнк и улыбнулся при виде того, как лицо Шеппарда снова начало окрашиваться в этот странный морковный цвет.
Он наслаждался маленькой местью за то, как Шеппард обошелся с Джоан, и Шеппард прекрасно это знал, но ничего не мог сделать, поэтому ему оставалось проглотить свою ярость и терпеливо ждать возможности расквитаться со Смитом. Он был из тех, кто умеет ждать годами.
– Если что-нибудь подобное случится снова, – сказал начальник Департамента, – я хочу, чтобы меня информировали сразу же, а не тогда, когда все уже кончено.
Шеппард кивнул, молча снося упрек. Однако теперь он еще более утвердился в своем намерении поймать Эббота, живым или мертвым, и без чьей-либо помощи, а особенно, без участия Смита. Он старался не смотреть на Смита, который, он был уверен, улыбался.
– Теперь, – сказал начальник Департамента, – как далеко мы продвинулись в подготовке сегодняшней операции?
– Вертолет Королевских Военно-Воздушных Сил будет стоять наготове на лондонском аэродроме с восьми тридцати, – сказал Смит.
– Нам понадобятся посадочные огни у дома.
– Их установят сегодня днем. На одной из лужаек.
– Так, а вы ответственны за доставку Нжала к вертолету.
Это уже Шеппарду, который кивнул в ответ.
– Мы заберем его из отеля около девяти, если он не заставит нас ждать. Дорога до аэродрома не должна занять больше двадцати минут.
– Какой будет эскорт?
– Пара полицейских машин, одна впереди, одна сзади, плюс несколько мотоциклистов.
– Weissen Mause, – сказал Смит.
– Что? – переспросил Шеппард.
– Белые мыши, – ответил Смит. – Так их называют немцы.
– Кого?
– Полицейские на мотоциклах.
"Идиотское замечание, – подумал Шеппард – Вполне типично для этого образованного чистоплюя".
– Правда? – вежливо отозвался он.
– Вы едете с ним?
Шеппард снова кивнул.
– Сержант Клиффорд и я будем вместе с ним в машине. А потом и в вертолете.
– Выводить его будете через парадный вход или через черный? – спросил Смит.
– Мы решили через черный.
– Мне кажется, через парадный было бы лучше, – заметил Смит.
Шеппард почувствовал вновь поднимающийся в нем гнев, но сумел его подавить. Этот ублюдок просто пытается ему досадить.
– Почему?
– Больше людей вокруг.
– Простите, я что-то не понимаю.
– Меньше шансов хорошо прицелиться. Большой шанс подстрелить невинного прохожего.