— Позвольте мне приступить к тому, ради чего вы все здесь собрались.
Несколько репортеров язвительно похлопали. Ясновидящая снисходительно улыбнулась:
— Уверяю вас, мне пришлось нелегко. Ведь первое трагическое событие произошло две недели назад. Время, к сожалению, ослабляет ауру. Она, как звук, проникает сквозь пространство. Чем дальше вы от нее, тем она слабее. Кроме того, если убийство совершено в общественном месте, например на автостоянке, на пляже или в лифте, восприятию мешают другие вибрации. Если снова воспользоваться сравнением со звуком, могу сказать: я словно одновременно слышу много голосов. Выбрать тот, который нужно, очень трудно.
Вот, подумал Лау, она уже ищет отговорки. Журналисты, сидящие вокруг, зашептались. Наверное, его мысли разделяли многие.
— Вижу, некоторые из вас считают, будто я заранее ищу отговорки.
Господи, подумал Лау, она умеет читать мысли!
— Но еще раз прошу вас отложить окончательное суждение на потом, потому что я достаточно впитала, чтобы составить довольно четкую картину.
В зале внезапно стало очень тихо. Слышалось только жужжание кондиционера и видеокамер.
— Прежде всего, я почувствовала много ненависти и страха. Даже на стоянке в Ньюландзе. Ненависть и страх осязаемы, их как будто можно потрогать рукой.
Репортеры бешено строчили в своих блокнотах.
— Уверяю вас, для того, чтобы ненависть была такой сильной, ей пришлось копиться много лет. И страх… он тоже зародился не сейчас. Я вижу… — Мадам Джослин Лоу закрыла глаза и выставила вперед руки, как будто защищаясь. — Фигура ожесточенная, сломленная, всецело поглощенная одной мыслью. Ею руководит не разум; ее рассудок — всего лишь тень. Она движется в сумерках, большая, внушительная, как хищник, который жаждет отомстить. Вот фигура входит в слабый участок призрачного света… На нем широкополая шляпа. Медленно проступают черты лица, тупые, искаженные. Глаза излучают ненависть. По-моему, борода. Я чувствую бороду, светлую по оттенку, возможно светло-рыжую, густую. Борода закрывает подбородок и щеки. Вижу черный плащ. Руки. Крупные, грубые, унаследованные от многих поколений предков, привыкших к тяжелому физическому труду. Он придерживает на боку необычное оружие. Он выжидает, он ищет. Хищник, воин из древних времен, похожий на призрак, посланец древней, забытой эпохи. Но он из плоти и крови, он настоящий, и ненависть и страх у него неподдельны…
Ясновидящая открыла глаза, постояла неподвижно, взяла с кафедры стакан воды и отпила маленький глоток.
— Поймите меня правильно. То, что я делаю, очень утомительно. — Мадам Лоу выпила еще воды. Потом спокойно, без надрыва и тихо, но так, что голос ее был слышен во всех углах зала, продолжала: — У меня есть основания полагать, что убийства совершены по политическим мотивам. Я говорю не об очевидных мотивах, которые были бы понятны нам с вами. Преступник руководствуется собственной логикой, его ведет больной рассудок. Его… Да, я чувствую мужчину. Но мужчину странного, необычного. Преступник осознает, что несет тяжкое бремя, он чувствует себя в ответе за судьбы страны.
— Вы считаете, что он — африканер? Бур? — не мог удержаться от вопроса репортер «Уикли мейл».
Ясновидящая улыбнулась:
— Я не слышала, сэр, с каким акцентом он говорит.
Собравшиеся разом заговорили; кто-то засмеялся. Напряжение понемногу спадало.
— Но вы говорили, у него рыжая борода. Значит, он белый?
— Белый? Да. Цвет кожи я могу определить точно.
— И он носит шляпу?
— Да.
Репортеры вскакивали с мест, протягивали вперед микрофоны. Мадам Лоу подняла вверх левую руку, унизанную перстнями. На свету заблестели, переливаясь, драгоценные камни.
— Минуту терпения. Я уже почти закончила. Но хочу кое-что добавить.
В зале снова стало тихо.
— Я почувствовала, что он носит шляпу. Но это не значит, что он носит шляпу всякий раз, как спускает курок. Я также ощутила длинный черный плащ. Но… повторяю, это всего лишь вибрация. Возможно, ему просто нравится так одеваться. Но есть и кое-что другое. Он не живет в Кейптауне постоянно. У него нет здесь дома. Его дом надо искать не здесь. Он живет на просторной равнине, освещаемой ярким солнцем. Из того места, где стоит его дом, не видно гор. Но там есть река, которая пересыхает в жару. Вот где убийца напитывается ненавистью и страхом. Вот где он черпает темную, злую энергию, которая толкает его на убийства… А теперь я с удовольствием отвечу на ваши вопросы. Но имейте в виду: я открыла вам все, что мне известно.