— Я тоже сначала ненавидел чернокожих, потому что их ненавидел отец. Но позже я начал читать; у меня появились друзья, чьи родители придерживались других взглядов. А потом я начал просто… презирать отца за узость его мышления, за примитивность, за бесполезную, бессмысленную ненависть. Это было частью… общего процесса.
Яуберт блуждал в лабиринтах воспоминаний.
Ему стало больно. Он вспоминал, как стоял у могилы отца и понимал, что ненавидит его. Никто ни о чем не догадывался. Хотя отец что-то подозревал.
— Я ненавидел его… доктор. — Он нарочно не обратился к ней по имени, отдаляясь, создавая дистанцию. Она любопытствовала. Хотела знать. Хотела услышать, какие призраки бродят в его голове. Что ж, он ей все расскажет. Мало не покажется! Сам расскажет, до того как она все из него вытащит с помощью своего тихого голоска и научных познаний. — Я ненавидел его, потому что он был таким, каким я ни за что не смог бы стать. И еще потому, что он презирал все, что нравилось мне. Отец был такой сильный и… быстроногий. В пятницу вечером, бывало, он выстраивал цветных констеблей на улице за участком. «Ну-ка, желтопузики, посмотрим, кто из вас обгонит меня, быстрее добежит до фонаря. Кто обгонит, получит отпуск». Ему было за пятьдесят, но им ни разу не удавалось обогнать его. А я был медлительный. Отец ругал меня, обзывал лентяем. Говорил, что я должен играть в регби, потому что регби сделает из меня мужчину. Я записался в секцию плавания. Очень старался… Я плавал так, как будто от результата зависела моя жизнь. В воде я не был ни толстым, ни неуклюжим, ни уродливым. Отец считал, что плавание — спорт для девчонок. «Пусть девчонки барахтаются в водичке. Настоящие мужчины должны играть в регби. Регби закаляет, от него крепчают яйца». Он не курил. Говорил, что курение вредит здоровью. Поэтому я начал курить. Он не читал, потому что считал, что для настоящих мужчин существует единственная книга — жизнь. Чтение он тоже считал занятием для девчонок. Поэтому я начал много читать. Он постоянно всех обижал, задевал. Третировал и мать и сестру. Я обращался с ними мягко и вежливо. Он называл небелых «желтопузики», «ниггеры» и «китаезы». Я ко всем обращался на «вы». А потом отец взял и умер.
Волнение перехлестнуло через край, стеснило грудь. Его затрясло. Неожиданно он закрыл лицо руками. Ну и что, что она смотрит…
Вдруг ему захотелось рассказать ей о смерти. Желание овладело им, словно в лихорадке. Он предвкушал облегчение. Поговори об этом, Матт Яуберт, и освободишься…
Он выпрямился, сунул руку в карман. Достал сигареты. Руки у него дрожали. Закурил. Сейчас доктор наверняка что-нибудь скажет. У нее такая работа.
— Почему вы выбрали ту же профессию?
— В Гудвуде детективы, сотрудники уголовного розыска были на особом положении. Работал там такой лейтенант Кумбс. Он носил шляпу, черную шляпу. И говорил тихим голосом. Со всеми. И курил самокрутки, набивал их баночным табаком. Носил костюмы-тройки, ездил на «форде-фэрлейне». Кумбса знали все. О нем несколько раз писали в газетах; он раскрыл много убийств. Мы жили рядом с участком. Как-то я сидел на крыльце и читал, а он проходил мимо, возвращался из управления уголовного розыска на Фортреккер-роуд. Наверное, заходил к отцу. Он остановился у нашей калитки и посмотрел на меня. И сказал: «Нам в полиции нужны умные люди». Потом он ушел. Больше он ни разу со мной не разговаривал. Я даже не знаю, что с ним потом стало.
Яуберт затушил окурок. Он не докурил сигарету и до половины.
— Отец всегда говорил, что его детям в полиции не место. А мне после слов Кумбса захотелось стать детективом. Я мечтал, чтобы мой отец был таким, как Кумбс.
Надо намекнуть умной докторше, что она не там ищет. Идет по ложному следу, который ведет в тупик. Его сломил вовсе не отец. А смерть. Смерть Лары Яуберт.
— Вам нравится ваша работа?
Ага, доктор, уже теплее.
— Работа как работа. Иногда нравится, иногда нет.
— Когда она вам нравится?
Когда мертвые выглядят достойно, доктор. Или когда люди не погибают.
— Успех всегда радует.
— А когда ваша работа вам не нравится?
Бабах! Поздравляю, доктор, вы только что попали в яблочко. Но сегодня она приза не получит.
— Когда преступникам удается скрыться.
Она поняла, что он уклоняется от ответа? Скрывает самое главное, так испуган, что боится открыть ворота шлюза, потому что он уже забыл, сколько воды скопилось за ними?