В них понемногу зарождались личности. Человеческие личности, самые обыкновенные, со своим характером и мнением, которые, к сожалению, тоже совершают ошибки. И первой и самой главной их ошибкой было плюнуть на зарождающуюся Скверну.
И тогда объединившиеся паразиты нанесли удар.
В бесконечных войнах со Скверной многие творения Тьмы, а также её приспешники-паразиты бесславно погибли. Свет наблюдал за этим противостоянием с нескрываемым злорадством, радуясь скорой смерти своей противницы. Зёрна зла, когда-то посеянные в нём магом, не то что проросли, дали плоды. Все миры, созданные магом, будут его! ЕГО! Они будут принадлежать только ему, если Скверна сейчас убьёт Тьму…
Шли годы, десятки лет, века, тысячелетия… для таких существ это — не больше чем несколько минут. И когда маг создавал очередную звёздочку, он услышал звуки битвы. Он видел всплески силы, видел Души, распадающиеся на части из-за страшных и подлых паразитов. Он видел Свет, который не просто наблюдал за страданиями Тьмы, а даже посмеивался над ней и её слабостью.
Оказалось, что, заигравшись в творца, слепой маг двигался по кругу. И в конце концов вернулся туда, откуда всё началось. И он увидел плоды игры Тьмы и Света — некоторые его звёздочки уже не светились, как хотели, а светились, как надо. Миллионы звёзд покорились Тьме, начав светиться фиолетовым, но гораздо больше, миллиарды, светились серым. Когда маг покидал Свет, тот светился белым… И именно тогда маг вспомнил про вспышку, про совсем нечаянно посеянные зёрна злобы и ненависти. Он возжелал вернуться в то время и всё исправить, но перед ним появилась пасть со множеством клыков. Над ней на длинных щупальцах извивались два чёрных глазных яблока с абсолютно белыми зрачками. Из-под пасти выехала гигантская человеческая рука и покачала большим пальцем перед магом.
В тот же миг монстр пропал, а маг почувствовал, что лишился части своих сил. Он не мог вернуться в прошлое и исправить свою ошибку! Личность, скрывавшаяся в самой глубине Души мага, всколыхнулась впервые за бесконечные годы его пребывания в Великом Ничто. И тогда, вместе с диким гневом своей Души, он вспомнил какие-то отголоски своей прошлой жизни, её обрывки. Но свою смерть он вспомнил отчётливее всего.
Всё было расплывчатым, и потому понять можно было немного. Рядом с ним стояло восемь расплывчатых силуэтов. Самый первый, единственный из всех восьмерых, был крылатым. В нём чувствовалась сила, мощь, при помощи которой можно уничтожать города одним лишь мимолётным желанием. Второй источал страшную ауру ужаса и боли, смотря на него, маг, казалось, слышал предсмертные стоны миллионов живых существ, чувствовал их страдания. От третьего, не смотря на его в целом милые очертания, веяло каким-то скрытым злом, как будто он — совсем не тот, за кого себя выдаёт… или выдавал. На его лице мрачная улыбка, у единственного из всей их компании. Четвёртый почти заслонил собой пятого, настолько широким он был. В нём не было магии, но в грубой силе он был лучше всех присутствующих. Пятый был высоким человеком, чем-то похожим на третьего. В нём было столько зла, подлости и коварства… и в комплекте с ними была недюжинная сила, дарованная ему одним из знакомых умирающего мага. Шестой была единственная в этой группе женщина. Она носила длинное платье и чёрную маску на своём лице, словно пытаясь скрыться от всех присутствующих, но, видя сквозь неё, умирающий разглядел слёзы, катящиеся по её щекам. Ему захотелось вытереть их, сказать, что всё это — неправильно, она не должна плакать, но… перевёл взгляд на седьмого. На его лице также была маска — белая-белая, как только что выпавший снег. Перед ним стоял, воткнутый в землю, ярко-жёлтый меч. По оружию пробегали крохотные молнии-разрядики и уходили в землю. Меч напомнил ему о звёздочках, он бы непременно расспросил седьмого о том, что это за меч, но взглянул на восьмого.
Молодой мужчина лет, наверное, двадцати-двадцати пяти стоял, закутавшись в плащ. Его руки подрагивали, заставляя ткань, которую он сжимал в руках, колыхаться. За ним словно стояла сама Тьма, положив магу руки на плечи. Но под шляпой, зачем-то надетой им в такой жаркий день, скрывалось иссохшее человеческое лицо, а на лице была улыбка. В ножнах на поясе висел короткий меч, от которого почему-то веяло несколькими силами сразу. И мощью первого, и ужасом второго, и силой четвёртого…