Подконтрольная ему Материя начала сжиматься в некоторых местах, создавая небольшие участки, замедляющие движения Вампира. Немёртвый, кружась вокруг Шианхута и нанося по парочке ударов за секунду, никак не мог понять, почему некоторые точки пространства он преодолевает с усилием, будто оно не хочет пропускать его. Но воин ушёл в слишком уж глухую оборону и либо не замечал резкого ослабления противника, либо думал, что это какая-то уловка.
Тем временем Скелеты закончили избиение Вампиров и, повинуясь новому приказу некроманта, устремились к Высшему.
Но, видимо, Микторат решил победить в этой битве красиво, вот же эстет немёртвый. Позади Высшего буквально из ничего появился Вампир-Зомби и нанёс наотмашь удар по незащищённой шее Высшего. С противным чавканьем меч вошёл в мёртвую плоть, и… застрял.
Недобитый Вампир обернулся и рассмеялся, глядя на поднятого в виде Зомби собрата. А потом осыпался прахом, совсем как та троица, лежащая сейчас на земле, только чуть быстрее. Не успел его хриплый смех стихнуть, как его силуэт «собрался» из мельчайших пылинок уже на крыльце поместья. Не переставая слишком уж громко и резко смеяться, так, что уши в трубочку сворачивались, Высший вбежал внутрь.
— Что он делает? — спросила Лира, обеспокоенно глядя на массивные деревянные двери, тяжело закрывшиеся за немёртвым.
— Не знаю. Но сейчас узнаю.
Не успела Лира вникнуть в смысл сказанного, как по телу некроманта пробежала волна синеватых молний. Разрубая ночную тишину своим треском, они вонзились в землю у его ног. Небольшой переливающийся голубым «заборчик», способный остановить чью-нибудь жизнь за несколько секунд касания, начал слишком уж быстро расти и обвивать ноги мага Смерти. Лира инстинктивно шагнула назад, и ни разу об этом не пожалела.
Изумрудная молния сорвалась с костлявых пальцев некроманта. Весело треща, будто счастливый ребёнок, она запрыгала по валяющимся тут и там трупам. С противным треском и чавканьем она вгрызалась в мёртвую плоть, с хрустом проходила по костям, но все раны тут же заживали, когда мёртвое тело выгибалось в страшной агонии. Глаза, если таковые имелись, распахивались, рот открывался в беззвучном крике, пока кости и плоть срастались, возвращая телу его первоначальный вид. Когда ставшая чуть бледнее молния выходила из тела, то выпрыгивая из открытого рта, то вылетая через нос, то просто просачиваясь через кожу, вновь оставляя на ней десятки ран, мертвец затихал, но только лишь для того, чтобы через несколько биений испуганного девчачьего сердца подняться и оглядеться совершенно безжизненным взглядом. И столько горя и тоски, немой обречённости было в этих глазах, что хотелось прижать холодное тело к себе, пожалеть измученную Душу, но через секунду в их взгляде мелькала какая-то синеватая искра, и глаза теряли способность выразить то, что творилось сейчас в их Душах.
И если Лира просто испуганно пялилась на отринувших свою вторую смерть людей, Астерот занимался кое-чем гораздо более полезным. Подчиняя себе тьму ночи, он буквально облепливал поместье Материей. Через этот толстый слой не пройдёт без его ведома ничего, а если и пройдёт, то на нём останется слишком явный след, по которому Король Тьмы сможет выследить сбежавшую жертву. Ещё одной интересной стороной ночной тьмы было то, что она блокировала Высшему связь с Лордом, так что можно было не беспокоиться, что о них доложат. И тут по лицу Тёмного начала расползаться садистская улыбка. Высший оставил открытым окно…
— Вот! — донёсся будто сквозь толщу воды чуть усталый голос Миктората. — В подвале у них что-то вроде жертвенного зала, там они… кхм, лучше не при живых, — одёрнул себя некромант. — Астерот! Слышишь?
Кивнув, маг ударной волной Материи разбил окно. С неестественно тихим звоном, приглушаемым Аспектом Ночи, осколки битого стекла посыпались на холодный пол, покрытый плиткой. Через Материю прощупывать пространство было не очень удобно, но, казалось, на полу был какой-то узор. Тьма быстро заполняла собой комнату, чтобы, как только Астерот почувствует дверной проём, вышибить её и ринуться по коридорам вампирского жилища, снося всё на своём пути, а то, что снести не удастся, преображая, нанося неповторимый, постоянно меняющийся, витиеватый тёмный узор. Бум! С глухим стуком деревянная дверь с расползающимся по ней чёрным пятном упала на плитку, а Материя рванула навстречу тёмным коридорам. От странного воздействия Материи Смерти которой здесь было пропитано абсолютно всё, казалось, до него начали доноситься голоса давно умерших существ, чьи-то предсмертные хрипы, крики, и… и ему это нравилось! Перед глазами вставали образы избитых до полусмерти людей, стонущих от боли, изувеченные тела воинов, лежащие в самых странных позах, и у всех у них на шее была вырезанная ещё в детстве палочка с крестом на ней. Внутренний голос мерзко рассмеялся, смакуя одно-единственное слово. Светлые. Это именно они лежали тут с выколотыми глазами, оторванными языками и прочими лишениями.