— Ползут эти твари всегда к своему логовищу. И, знаете ли, не нравится мне, куда они сейчас направляются… — за каждым словом старого некроманта следовал еле слышный писк раздавливаемого его ногой червя. Старик без брезгливости и отвращения голыми ступнями (вернее, голыми костями ступней), в особенности пятками, давил ползущих червячков. Зачем он это делал, было непонятно, но, скорее всего, он это делал не от злости душевной.
Если предположить, что сейчас они находятся в скелете гигантского человека, то сейчас они были где-то около нижней пары рёбер. Почему-то рёбра, в отличие от позвоночника, сохранились хорошо: последний был либо растащен в разные стороны, либо погрызен, а местами недоставало позвонка или даже двух. Позвоночник был наполовину закопан, что навевало мысли о том, насколько это место древнее, если тут кости уже почти въелись в землю. Но были и ещё мысли: какой силой должен обладать немёртвый, чтобы выдернуть внушительных размеров позвонок, почти сросшийся с землёй? Астерот просто ради интереса попробовал, провалив все свои попытки под насмешки Миктората. Мало того, что они почти срослись с местной почти каменной почвой, так, кажется, на концах их были ещё острые наросты, которыми позвонок цеплялся за землю. Нет, такое точно с наскока не вытащишь.
Они ещё не раз сталкивались с прыгающими сверху Паразитами. Паукообразные монстры, размахивающие частично заржавевшими мечами, шпагами, копьями, топорами и прочим оружием — встречались даже совсем необычные виды вооружения, как, например, чья-то лапа или огрызок собственной кости, использующийся как копьё, — самоубийственно спрыгивали на некроманта и его живых и не очень спутников, кидались всякой всячиной, вроде тушки мёртвой птицы, уже основательно поеденной гнилью. Но каждый из них неизменно быстро умирал, когда его либо прошивала насквозь молния (один раз Микторат таким образом продырявил сразу трёх немёртвых), либо раскраивала на части порция Материи Тьмы. После убийства Паразитов оставались, как ни странно, Руны Разума. Непонятно, конечно, почему, но раз Витер, присутствие которого тут было чуть ли не осязаемо, так решил, значит, так ему почему-то показалось правильным.
Астерот чувствовал пронизывающие землю под ними каналы Материи, собирающиеся где-то неподалёку. Судя по всему, их выбросило на некотором удалении от портала, потому что энергетические нити утолщались по мере их продвижения к черепу. Уже виднелась бывшая голова гиганта, скатившаяся почему-то на бок: пустые глазницы, в которых гулял понемногу поднимающийся ветер, две дырки-ноздри, в глубине которых, кажется, что-то ползало, и раскрытая пасть. Челюсти были, на удивление с зубами, но изнутри они были покрыты чем-то желтоватым, что не дало бы мёртвому открыть рот. А дальше было самое удивительное. Из пасти вываливался непропорционально длинный язык, и это при том, что всё остальное тело мышечного покрова было лишено.
Глава XVIII. Рой
Упокоив по пути с десяток, а то и два, Паразитов, они подошли к черепу. Правда, что бросалось в глаза, так это его отдалённость от туловища — когда позвоночник закончился гладким срезом, им оставалась ещё где-то треть пути до вывернутой под неестественным углом нижней челюсти.
— Осторожно, — поднял руку Микторат, всматриваясь в чернеющие глазницы мёртвого гиганта. — Эти твари могут вытворить всё, что им только захочется, будьте…
Некромант не успел договорить, а мимо него уже просвистела стрела. С глухим стуком она ударилась о землю и разломилась, так никого и не задев.
— Они что, стрелы делать не умеют? — сухо спросил Шианхут, пиная оперение снаряда. — Повелитель, одно слово, и я… — Заметив движение сбоку от него, Кайхирий вдруг поднял ладонь и схватил стрелу, чуть не вонзившуюся ему в щёку. Эта уже была потолще, а с острого наконечника капало что-то тёмно-фиолетовое. — А, так то было предупреждение! Ну, что же, сейчас повеселимся!
Яростно рыкнув, воин бросился ко «входу» в череп гиганта. Остальным ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Не успел Кайхирий добежать до не такой уж и далёкой челюсти, как вывалившийся из открытого костяного рта гигантский язык зашевелился. Он начал медленно подниматься, чуть пошатываясь. Выпрямившись во весь рост, огромная грязно-фиолетовая змея дико заревела, открыв единственный ярко-оранжевый глаз.