— Вы даже не представляете, как я по вам скучал… — Оскалился он, подняв левую ладонь. На ней покоился маленький чёрный шарик. От него исходила аура какого-то непонятного страха, казалось, что эта маленькая чёрная точка — сосредоточение почти что всех ужасов Тирии. Парень с нежностью смотрел на артефакт, но вдруг дёрнулся, вспомнив про лежащих перед ним на холодном полу Королей. — Что же вы разлеглись-то? Встаньте, мои дорогие гости! — Шарик полыхнул фиолетовым, и тела Королей встали на ноги. Диннар и остальные вдруг с ужасом осознали, что не могут противиться воле этого странного человека. Король Королей попытался сбросить с себя путы чужой магии, но вдруг понял, что совершенно пуст. Где-то в глубинах его Души осталось лишь совсем немного Материи Разума, и он тут же вывел её из себя, преобразуя в Аспект Защиты Разума. По его телу прокатилась слабенькая синеватая волна, на секунду освободив его от власти странного колдуна. — Что? Не можете ничего сделать, да? Для вас такое состояние скоро станет совсем привычным… — Рассмеялся маг, сжав в ладони шар. Силуэт парня окутался фиолетовым дымом, скрывая его от глаз Королей. Сквозь туман проглядывали только самые обычные глаза с практически чёрной радужкой.
Но Короли и Королева не спешили сдаваться. Пириус и Гильберт разразились вспышками тёмно-голубого и серого цветов, а Фликия отправила в парня полупрозрачную зеленоватую стрелу. Заклинание растворилось в пространстве, едва коснулось дымчатой защиты мага.
— Зачем вы пытаетесь что-либо сделать? — грустно вздохнул парень. — Разве вам не нравится то, что я вам предлагаю?
Диннар хотел было сказать, что никогда не захочет быть у кого-то в рабстве, но вдруг с удивлением почувствовал, как внутри его Души зашевелилось что-то чёрное и мерзкое. Что-то такое, от чего ему стало противно и потянуло разразиться самыми мерзкими ругательствами. А потом со страхом осознал, что это было. Он попытался вырвать из себя тот ужас, что медленно разворачивался в его Душе, но не смог ничего с ним сделать. Прямо перед ним на колени перед парнем упал Гильберт. Его прекрасное лицо исказилось в первобытном оскале. По белым зубам текла такая красивая ярко-алая кровь от прокушенных губ и языка. Вдруг Король Света подобрался, согнулся, и выплюнул перед собой маленький комочек чего-то белого. Оно покатилось прямо к ногам мага, с мерзкой улыбкой наблюдавшего за этим представлением.
— Не противьтесь тому, что зреет в вас годами. НЕ ПРОТИВЬТЕСЬ СКВЕРНЕ! — прокричал колдун, ещё сильнее сжимая ладонь. По пещерке тут же пронёсся поток холодного, по-настоящему ледяного ветра, разносящий чёрный дым. Он окутывал Королей, пробирался в поры в их коже, попадал в лёгкие после судорожных попыток вдохнуть, просачивался сквозь череп в голову, а сквозь глаза — в Душу.
Диннар содрогнулся, а потом упал следом за остальными. В животе его появился комочек чего-то ужасного, что ему тут же захотелось исторгнуть из себя. Осознание к нему пришло уже тогда, когда Король разразился потоком содержимого своего желудка на каменный пол. Скорее всего, это его силы собрали эту мерзость в единый комочек, чтобы от неё можно было избавиться физически.
А через пару минут прямо перед ним лежал перепачканный внутренним содержимым Диннара пурпурный пульсирующий комочек. Повинуясь воле своего хозяина, комок покатился к магу, над которым полукругом висели ещё три шарика — тёмно-бирюзовый, серый и ярко-зелёный.
— Спасибо, мои хорошие! — очаровательно улыбнулся парнишка, подцепив длинными костлявыми пальцами последний шар. — А теперь встаньте, и пойдёмте с вами дальше. — Четыре Короля послушно встали. Одежда на них теперь почему-то висела некрасивыми лохмотьями, пряча в себе ужасающую худобу магов. Осунувшиеся лица не выражали никаких эмоций, кроме одной. Жгучей, пылкой, ядовитой ненависти.
Глава II. Подготовка
Светило Витера — кстати, надо спросить у Отшельника, как его здесь называют, — пригревало спину Лиры, медленно идущей по улицам Города Светлых. Она шла и увлечённо рассматривала дома, выстроившиеся перед ней в ровные и не очень ряды улиц.
Некоторые дома были расписаны местными уличными художниками, изобразившими на каменных и деревянных стенах красивые пейзажи и портреты правителей этого города. Вот она прошла мимо леса, утопающего в нежном желтом свете, по которому бегал олень, а за поворотом её уже поджидал мужчина с маленькими прищуренными глазками и хитроватой ухмылкой на пухлом лице. С подбородка свисала неровная бородка, а вместо волос был какой-то хаос. Весь его образ вызывал какое-то отвращение, и, в принципе, даже понятно, чем. Нет, и зачем таких только рисуют?