Мария молча кивнула. Как так выходит, что без разговорах о Воларисе они и дня прожить не могут.
— София, ты рассказывала об этом страже, что тебя спас и всё тебе объяснил, — Мария стала говорить серьезно, будто и не смеялась они вовсе мгновенье назад и рядом с ней не похрапывает Жанпольд, — я так понимаю с этого стража всё и началось. И с его дочери в том числе.
— Да, с королевы Марии. С её сына. Твоя часть истории очень помогла расставить всё на свои места, — с лица Софии так же стёрлось ребячество.
— Каков он был этот страж? Видишь ли, королева Мария, толком не знала своего отца. А часть её души была во мне целых тринадцать лет. Я всё еще помню каково это. Хотел бы знать что-нибудь об её отце.
София стала перебирать воспоминания.
— Эм, хотелось бы что-то сказать действительно стоящее, но правда в том, что всё те годы, он был отстранен от меня. Будто меня и не было с ним.
— Из-за чего? Воларис на него так повлиял?
— Нет, я не думаю. Скорее чувство вины. Стыд. Эти чувства обычно заставляют человека закрыться, — София посмотрела на Марию и тут же поняла, что этих слов не достаточно, — но в тот день, в один из последних как я его видела, когда он мне раскрылся, то как он говорил о своей дочери, как хотел защитить её, я сразу поняла, как сильно он любит Марию. Его лицо загорелось, как только он вспоминал её и свою жену. Подобные искры я вижу и в своем отце, когда он сейчас смотрит на меня.
#
Здесь всё было по-другому. Было больше свободы. Как бы странно это не звучало. Ведь одной из главных причин стать пиратом, для Измаила была именно свобода. Потом уже стояли слава и золото. В итоге он не получал сполна ничего из обещанного. Он и его команда не стали пиратами, которыми пугают детей на ночь, из-за которых не бороздят море в ночи. Золото заканчивалось намного быстрее, чем зарабатывалось. Аппетиты у пиратов были под стать королям. А полученная свобода на том небольшом корабле казалось злой шуткой. Пять шагов вправо или влево и дальше только бескрайние воды, и смерть. Капитан устанавливал, когда они едят, когда спят, когда останавливаются в порту. Сейчас, когда Измаил косит траву в поле, когда его не покачивает море, когда он, как и остальные мужики может бросить косу и пойти домой, он наконец чувствует эту свободу. Свободу, которую ему обещали если он не будет заниматься тем, чем занимается сейчас. Да, к концу месяца всё поле нужно скосить, а дальше появиться ещё работа в этом же поле. И эта работа не будет заканчивать пока он не бросит её, а бросить не может, пока нужно есть. Но под этой палящей жарой, с мокрой от пота спиной и натянутыми мышцами, он никогда еще не чувствовал себя более свободным.
Измаил поднял голову с травы и увидел на дороге, вдали, подъезжающую карету. В таком случае ему всегда говорили одно: «В каретах ездят богатые и влиятельные люди. Так что твоя обязанность Измаил — опустить голову и не высовываться».
#
— Ты чувствуешь его душу? — спросила Мария у Софии. Она зашептала, но не от того, что Жанпольд еще спал, ей было страшно заводить этот разговор, поскольку он напрямую касается их обоих, — насколько я понимаю, в тебе душа неизвестного тобой человека.
— Я не знаю, честно. Я не знаю кем он был, этот человек. И мне сложно понять, когда на поверхность выступают его слова и действия. Иногда мне кажется, что его мнения стало моим мнением, как и его привычки.
Мария посмотрела в окошечко. Ответ её не удовлетворил.
— А ты, — начала София, — чувствуешь Галахада? Ты же его знала, тебе проще.
Мария замотала головой.
— Нет. Я его не чувствую. И не думаю, что мне проще. Всю мою жизнь, во мне была чужая душа. А моей…моей никогда не было. Я не знаю какие у меня привычки, какие принципы и за что я стою. Даже моё имя, я не думаю, что оно моё. Я ещё больше потеряна, чем была до Волариса.
Как последние слова слетели с её губ, Мария заметила мужчину в поле. Поначалу она не предала ему никакого значения. Но всё дольше вглядываясь в его работу, как он срезает траву перед собой, этот человек интересовал её всё больше и больше. Она не могла понять почему её так внезапно потянуло к нему, без возможности оторвать взгляда.
Мужчина не обращал внимание на карету. Опустив голову, его интересовало только ремесло перед собой. И возможно, всё в тот день обернулось бы по-другому. Мария бы так и проехала мимо, не узнала бы кто перед ней. Ведь даже подними этот бывший пират голову, посмотри прямо в карету на Марию, они были слишком далеко чтобы друга-друга узнать.
#