Мария удивилась, растерялась. Ей почему-то хотелось заплакать от доброты постороннего. Проглотив порыв жалости к себе, она слегка улыбнулась и ответила:
— А может, и вправду вы тот самый сэр Галахад, первый рыцарь королевства.
— Мне хочется так думать, — признался он, промокший до нитки.
Мария встала. Отряхнула подол ночнушки, насколько это было возможно, и уже хотела вернуться в дом, как вспомнила, что нужно людям отвечать взаимностью на хорошие поступки.
— А вы сами что здесь делаете, сэр Галахад? может и вам помощь нужна? — спросила девочка, зачёсывая рукой свои промокшие черные волосы на макушке.
— Я в порядке, правда, — ответил Галахад, вспоминая опухшее лицо любовника Клаудии.
Мария опустила голову, посмотрела на зажатый в руке кусок старого, промокшего хлеба, который она держала в руке.
— Вы хотите хлеба? — девочка подпрыгнула. — Ой, но не этого! Я вам принесу получше, сухого.
— Что не так с этим?
— Я не знаю, — Мария пожала плечами. — Он мокрый, собакой обнюханный.
Рыцарь протянул руку из-за забора:
— Дай его мне.
Девочка несколькими быстрыми шагами подошла и отдала кусок.
Никогда в жизни сэр Галахад не мог представить себя ночью под дождем в одной ночнушке напротив маленькой девочки, держащим в руках кусок промокшего хлеба, напоминающий несвежую кашу. Никогда он не мог представить, что съест такой хлеб. И всё же он почувствовал, как во рту тает черствое тесто.
— Не нужно было, — махнула рукой Мария, но в глубине души обрадовалась, что хоть на мгновение у неё появился друг.
Глава третья
Ступеньки погреба заскрипели. Человек в капюшоне шёл на далекий огонек в конце коридора. Его потные ладони так и хотели взяться за нож, но он сдерживал себя. Эти импульсивные действия сыграют плохую службу. Того, кто держит свечу в конце коридора, не за красивые глаза называют самым жестоким и опасным наёмником королевства. Любое резкое движение может стоить жизни.
— Стой там, — отозвалось сумрачное лицо. Свет свечи падал на подбородок и нижнюю губу.
Человек в капюшоне остановился. Что теперь ему делать? Говорить или ждать, пока заговорит тот, чьё дыхание слышно даже на таком расстоянии?
— Зачем пришел? Зачем заставил меня прийти? — отозвался наёмник. Его голос был холодным, но в то же время насмешливым.
— Есть цель для вас. И золото тоже есть. Вы столько золота не видали никогда.
Наёмник желчно рассмеялся, свеча погасла. Человек в капюшоне остался один в темноте. Только он и мурашки на спине.
— Ты понятие не имеешь, — раздался голос за спиной, совсем близко, — что я видел.
Человек в капюшоне сглотнул и поднял мешочек на уровень груди.
— Вот, оцените сами.
Тонкие пальцы с длинными ногтями прошлись по мешку.
— Хмм, — замурлыкал наёмник, — и кто этот бедняга, что перешёл дорогу королю?
— Что? — попытался скрыть удивление человек. — При чём здесь король? Он здесь ни при чём!
Наемник испарился в темноте. Его голос звучал повсюду, тянулся:
— Не ври мне. Я могу разглядеть королевского солдата и королевские деньги в любой темноте. И я спрошу еще раз, кто перешел дорогу королю?
— Сэр Галахад.
Мешок с монетами вырвался из рук человека, дверь погреба распахнулась. Утренний свет окрасил комнату, но кроме человека в капюшоне, там не было никого.
#
На площади собрались самые знаменитые барды. Их песни зазывали людей, поднимали с кроватей и заставляли наслаждаться музыкой. Голосистые дамы с перьями в волосах радовали не только словами, но и своей фигурой. Мужчины, особенно те, что пришли без жён, у них и толпились. Певицы были не против, а некоторым даже подмигивали. Певцы тоже не бедствовали, забирая себе внимание молодых девушек. Все были довольны. Впереди выходные, можно насладиться выступлениями, а к вечеру вдоволь напиться в таверне. Этому распорядку придерживались все, кроме стареющего рыцаря, который пробирался сквозь толпу вместе с маленькой девочкой, пытавшейся подстроиться под его темп. Они хотели поймать знахаря до того, как тот оденется попроще и направиться на площадь строить глаза певицам.
Когда Галахад постучал в дверь, знахарь надевал панталоны.
— Тьфу ты, кого там могло принести, — бубнил он себе под нос, подпрыгивая вверх, натягивая штаны. — Иду, иду!
Пришлось тон сменить, когда он увидел рыцаря. Галахад был одет не в доспехи, а лишь в черную курту и серую рубаху. Но его все знали на лицо благодаря многочисленным портретам.
— Чем могу помочь?
Галахад не успел открыть рот, как знахарь перебил: