***
— Вот он, вождь.
Вождь Гуртан поморщился и прикрыл глаза, заслонившись от полуденного солнца. Действительно, тот знаменитый богомол-летун приближался с запада. Его сопровождало еще несколько летучих богомолов — возможно, пять или шесть.
К удивлению вождя, они не стали снижаться на террасу.
— Они атакуют Змеиный Хребет? — заговорил Фулминь. — Видимо, им неизвестно, что мы перенесли реликвию сюда.
— Возможно, — неуверенно произнес Гуртан. Такие оплошности не были характерны для богомолов. «Чего же я не вижу?». Гуртан осмотрел террасу. Стражники стояли на постах, но при этом неотрывно следили за богомолами. Даже обученные боевые цийлини у их ног наблюдали за летунами.
Первый выстрел из хуатана раздался сразу же, как только крылатые богомолы пересекли западный край террасы. Два летуна сразу же рухнули вниз. Самого опасного среди них не было.
***
Оставалось еще двести шагов. Стая летела на высоте стен. Стражи могу внимательно наблюдали за ней с земли.
Богомолы увидели облачко белого дыма лишь за мгновение до того, как мимо просвистели камушки. Кил’рук услышал, как слева от него раздались удары по панцирю — смертельные удары. Он не знал, кого сбили, да и не горел желанием знать. Сейчас им надо было беспокоиться о еще пяти заряженных сотах. Пора проверить, правда ли Кровавый Зов такой гениальный тактик, как о том говорится в легендах.
— Рассредоточиться, — скомандовал Кил’рук.
Оставшиеся летуны — четверо, как успел заметить Кил’рук — разлетелись влево, вправо и вверх, но не вниз. Идеал недвусмысленно запретил им снижаться.
«Низшие существа будут ждать, что вы спикируете на террасу,— сказал им Нинил’кор, — так что не делайте этого».
Выстрелило еще одно орудие. Мимо. Слишком низко. Затем сразу два — и опять слишком низко. Идеал был прав — враги ждали, что летуны спустятся за реликвией. Вокруг четырех пустых сот забегали рабы, перезаряжая их.
«Рассекающий Ветер, большая часть их выстрелов будет направлена в тебя. Они слишком тебя боятся, чтобы поступить иначе», — сказал ему Нинил’кор.
Они приблизились к Стене. Осталось пятьдесят шагов. Два последних заряженных орудия были нацелены точно. Они не промажут — только не на этом расстоянии.
Двадцать шагов. Пора перейти к следующей части плана, что составил Идеал.
«Они и представить не могут, что первым на них нападешь не ты», — заверил Нинил’кор.
«И я не могу», — ответил ему Кил’рук.
«Удиви их. Удиви самого себя», — сказал на это Кровавый Зов.
Внезапно крылья Кил'рука зажужжали, образовав непрозрачную пелену за его спиной. Он начал быстро набирать высоту — невероятно быстро, почти так же быстро, как научился пикировать. Попытки навести на него два последних орудия были тщетны: они выстрелили второпях и промазали.
Ни одно из орудий еще не было перезаряжено. Четыре других летуна устремились на стены, словно яростные янтарно-кровавые вихри.
Кил’рук перестал взмахивать крыльями. Он по инерции поднимался все выше и выше, описывая дугу над Змеиным Хребтом, пока не достиг высшей точки примерно в четырех сотнях шагов над укреплениями на стенах.
Наверху царила странная тишина. Звуки битвы остались далеко внизу. Императрица молчала. Впервые в жизни Кил’рук летел в битву в полном одиночестве.
Это его нисколько не беспокоило.
Он начал пикировать.
***
— Умно, — с улыбкой произнес вождь Гуртан. Летун предвосхитил их действия и коварно миновал их линию обороны. Теперь он мог свободно пикировать на Змеиный Хребет. — Да, очень умно.
— Отправить подкрепление? — спросил Фулминь.
— Нет. Даже если мы потеряем всех на стенах, мало будет проку, если реликвия...
Ответ вождя прервал резкий крик:
— Богомолы! Богомолы идут с запада!
Вождь Гуртан резко обернулся. Десяток богомолов пешком устремился к Гуртанской террасе, и до могу им оставалась сотня шагов, не больше. Все стражники были так поглощены наблюдением за летунами...
«Умно», — подумал вождь, уже не улыбаясь.
***
Нинил’кор Кровавый Зов кинулся в битву вместе с остальными. Он зашипел и защелкал жвалами, — «кс-с, кс-с, тк-тк-тк-тк» — и другие богомолы построились клином. Нинил’кор позволил себе краткий момент торжества — время, проведенное в янтаре, ничуть не уменьшило его способности.
Большинство Идеалов получало свое второе имя от клакси. Нинил’кор, насколько он сам знал, был единственным, кто выбрал это имя лично. А кому такое доверить? Клакси воспевали его стратегическое чутье, а императрица, сколь бы слабой и жалкой она ни была, восхищалась тем, с какой грацией он разгромил мятежных богомолов.
Но кто бы из них решил назвать его Кровавым Зовом?
Нинил’кор поднял копье, видя, как его соплеменник бегом преодолевает последние несколько шагов, оставшихся до могу. Он указал изогнутым клинком на левый фланг и дважды щелкнул жвалами. Весь отряд богомолов атаковал двух указанных могу. Враги погибли в вихре заточенного янтаря.
Нинил’кор медленно провел копьем вдоль строя обороняющихся, выбирая цели.«Щелк-щелк-щелк». Погибли еще три могу, и в обороне появились ощутимые бреши. «Щелк-щелк». Умерли два цийлиня. «Щелк-щелк-щелк». С жизнью расстались маг, повелитель зверей и раненый цийлинь.
Это был его дар. Еще будучи незрелым роерожденным, Нинил’кор узнал, что может общаться с другими богомолами и командовать ими без слов. Когда он диктовал свою волю, ближайшие богомолы знали, где следует атаковать, а когда он шипел или щелкал челюстями, знали, когда именно. Он мог отправлять воинов в бой и отзывать их из боя, управляя ходом битвы с невероятной точностью.
Он никогда не объяснял никому, как работает его дар — даже клакси. Впрочем, Нинил’кор и сам не особенно это понимал. На что откликались бойцы — на звук? Или, может, он мог влиять на них, как это делала императрица? Он не знал точно. Возможно, он воздействовал на какую-то древнюю часть разума богомолов, на животный инстинкт, оставшийся после того, как Древний наделил их ясностью мысли и даровал им высшую цель. Возможно, все богомолы так общались в прежние времена.
По большому счету, это было неважно. Главное — что на зов Нинил’кор откликалась кровь. Очень скоро терраса окрасилась алым.
***
А Кил’рук продолжал пикировать.
VII
— Перезарядить! — взревел надсмотрщик на стене.
Раб-пандарен рухнул на колени, отчаянно загребая лапами крохотные камушки. Предсмертные вопли других рабов, казалось, вот-вот сведут его с ума. Он хотел убежать, но его снова выпорют, если...
Уши раба заполнил жуткий крик, и все его мысли мигом уступили место величайшему ужасу. Он глянул наверх — и успел увидеть, как на него нисходит янтарно-фиолетовый вихрь.
***
Стоящий на коленях пандарен принял на себя почти всю силу удара. Кил’рук быстро восстановил равновесие и взмахнул клинком, устремляя его вниз, в раба. Он ненадолго почувствовал сопротивление — то была его первая жертва в этом бою.