— Вы уедете сегодня ночью. Вы отправитесь в аэропорт, чтобы сесть на самолет, летящий в Нью-Йорк, а там один из моих агентов посадит вас на самолет, летящий в Париж. В Париже один из моих агентов даст вам пристанище, и вы останетесь там до тех пор, пока я не разрешу вам вернуться.
— А за это время вы женитесь на Гилде? — со смехом спросил Джонни.— И вы верите, что она выйдет за вас замуж без моего совета?
— Вы напишете ей, что вы отправляетесь в Париж сегодня ночью и что вы не рассчитываете вернуться скоро. Она знает, что у вас неприятности, и не удивится.
Джонни сделал гримасу.
— Если вы прибавите немного денег к моему балансу, может быть...
— О! Я не рассчитываю дешево отделаться от вас. Вы получите десять тысяч долларов в обмен на письмо к Гилде и обещание остаться в Париже до тех пор, пока я не разрешу вам вернуться.
— Десять тысяч? — повторил Джонни, не веря своим ушам.— Вы можете дать и больше. Скажем, пятьдесят, и торг окончится.
— Двадцать пять, не больше.
— Я не тронусь с места меньше чем за тридцать,— заявил Джонни, наклонясь вперед.
— Согласен. Тридцать. Мой агент в Нью-Йорке даст вам половину, вторую половину получите в Париже.
— Никаких трюков! Если не будет денег, я вернусь, Сеан.
— С полицией по вашим следам. Вы забыли, что убили женщину прошлой ночью?
— Как я могу это забыть! Это вас достаточно тревожит. Я хочу деньги сейчас же. И мое место в самолете. Итак?
— Мой агент займется этим,— осторожно проговорил О’Бриен.— Он открыл бумажник и вытащил из него триста долларов, которые положил на стол.— Вот, возьмите пока.
Джонни не заставил себя повторять это два раза. Спрыгнув с койки, он схватил деньги и сунул их в карман.
— Вы, видимо, очень хотите получить ее! — с иронической улыбкой заметил он.— Никакая женщина на свете не заставила бы меня действовать так!
О’Бриен с трудом подавил ярость, которая бушевала в нем.
— В ящике есть почтовая бумага. Напишите Гилде, что бы отправляетесь в Париж и что не вернетесь обратно раньше определенного времени.
— О! Вы мне надоели с этим! — нетерпеливо закричал Джонни.— Вы сами скажите ей это. Мне незачем писать ей.
— Без письма соглашение не состоится.
— Что вы такое замышляете? — спросил Джонни, подозрительно глядя на него.— Вы боитесь, что она подумает, что вы треснули меня по голове и бросили в воду?
— Не говорите глупостей! — сказал О’Бриен, внутренне ужасаясь догадливости Джонни.— Она вас любит и предпочтет узнать новости лично от вас.
— Ну, ладно! Я позвоню ей из аэропорта.
— Вы воображаете, что будете разгуливать по аэропорту, чтобы дать возможность фликам захватить вас?
Джонни пожал плечами.
— Ладно, ладно! А если я ей сообщу, что я был избит вашим наемным убийцей? Сомневаюсь, что она поблагодарит вас.
— Так вы напишете ей письмо? — закричал О’Бриен, поворачиваясь спиной к Джонни, чтобы скрыть свое искаженное злостью лицо.
Джонни сел и написал несколько слов на листке бумаги. Потом он подал бумагу О’Бриену.
— Вот. Теперь остается покинуть этот отвратительный корабль.
О’Бриен взял письмо, прочитал, кивнул головой и указал на конверт.
— Напишите адрес.
Джонни послушался. О’Бриен сунул листок в конверт, заклеил его и сунул в бумажник. Он был доволен. Теперь у него были развязаны руки, и подозрения Гилды не будут разбужены.
— Вы поедете не со мной,— сказал он.— Я не хочу рисковать и не хочу, чтобы меня видели в вашем обществе. Я уверен, Солли вернется на этой моторной лодке. А вы сделаете то, что я вам сказал, в противном случае вы пожалеете.
— А если я уеду первым? — злобно проговорил Джонни.— Я сидел на этом вонючем стуле дольше, чем вы.
— Закройся!—зло проговорил О’Бриен.— Грязная скотина, меня тошнит от твоих разговоров.
Встретив его взгляд, Джонни удивился.
— Не раздражайтесь, Сеан,— смущенно проговорил он.— Я пошутил.
— В самом деле? Так вот знайте, я не люблю шуток, и вы скоро в этом убедитесь.
О’Бриен вышел, запер дверь на ключ и поднялся на палубу. Теперь, когда у него было письмо, ему хотелось поскорее избавиться от Джонни. Через некоторое время он скажет Гилде, что во время драки в Париже Джонни был убит, и она никогда не узнает, что ее муж был виновником смерти Джонни.
Солли ждал около шлюпки и, увидев О’Бриена, спустился в катер.
Такс подошел к О’Бриену.
— Ты можешь начинать,— тихо сказал О’Бриен.— Ты уверен, что справишься с ним? Я не хочу никакого риска.
— Все будет хорошо,— ответил Такс.— Я покачу бочку, здесь очень глубоко, он сразу опустится на дно.
— Когда Солли вернется, поезжай на берег и позвони мне. Скажи Солли, что ты отвез Джонни на надувной лодке. Я задержу его на час. Тебе хватит этого времени?
— Безусловно! — безразличным тоном проговорил Такс.— Я сразу же разделаюсь с ним, как только вы уедете. Это не сложно. Бочка большая. Он там отлично разместится, и я залью его цементом. Одного часа мне хватит.
— И никакого огнестрельного оружия, Такс. Выстрел могут услышать с берега.
— Я возьму свой нож.
— Действуй осторожно,— посоветовал О’Бриен, проходя через палубу.
Он расположился в лодке. Солли отвязал ее и включил мотор. Лодка устремилась в темноту.
Кен, прицепившись к борту яхты, ясно расслышал те несколько слов, которыми обменялись О’Бриен и Такс, но ему потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, что ожидало Джонни.
Они собирались убить Джонни и отправить его труп на глубину десяти метров.
Кен задрожал.
Если Джонни будет находиться на дне реки, как ему удастся убедить людей в своей невиновности? Необходимо было спасти Джонни, отвезти его на берег и привезти к Адамсу. В противном случае он пропал.
Но при одной только мысли о нападении на Такса у него пересохло в горле и страшно забилось сердце. У Кена не было темперамента чемпиона. Он знал, что борьба с Таксом означает очень сильное физическое напряжение, но у него не было выбора. Если он хочет быть оправданным, он должен первым делом спасти Джонни.
Прикрепив свою лодку к железному крюку на яхте около иллюминатора каюты Джонни, он стал решать, не будет ли осторожнее привлечь внимание последнего.
Но Такс, который находился где-то на палубе, мог услышать его. Было лучше влезть на борт. Если бы ему удалось незаметно и тихо проскользнуть позади Такса и оглушить его, остальное было бы просто.
Уцепившись обеими руками за нижнюю перекладину перил, он осторожно подтянулся до уровня палубы.
В сумерках на другом конце палубы он увидел силуэт человека, четко видимый на фоне неба. Такс стоял к нему спиной и занимался тем, что выбивал у огромной бочки дно.
С бьющимся сердцем Кен взобрался на борт, потом пополз на четвереньках, не спуская глаз с широкой спины Такса.
Шум, который производил Такс, стуча молотком по бочке, был достаточным, чтобы заглушить треск палубных досок под тяжестью Кена.
Кен наблюдал за каждым движением своего врага. Десять метров отделяли их друг от друга, но этого было слишком много, чтобы застать его врасплох. Потом, он не располагал оружием, и у него не было ни малейшего желания атаковать Такса голыми руками.
Ему удастся это сделать лишь с помощью Джонни. Они вдвоем, может быть, одолеют Такса. Кен стал ползти к лестнице, ведущей внутрь судна.
Вдруг Такс поднял голову, выпрямился и неожиданно обернулся.
Кен распластался на палубе и не шевелился, сердце бешено колотилось у него в груди.
Такс исчез за такелажем и, прежде чем Кен успел сделать хоть малейшее движение, вернулся с мешком цемента на плече. Он высыпал его в бочку и отправился за следующим мешком.
Кен как стрела промелькнул через палубу и нырнул в дыру лестницы как раз в тот момент, когда Такс снова появился.
Вскоре Кен оказался в узком и плохо освещенном коридоре. В него выходили четыре двери. В одной из них торчал ключ. Слыша шаги Такса на палубе, Кен подумал, что ему следует поторопиться. Он повернул ключ в замке, открыл дверь и вошел в маленькую каюту.