Кен видел, как Джонни слегка переместился и опустил руку в карман брюк.
— Нет! — крикнул Кен,— только не это!
Агент сделал скачок, но слишком поздно. Шум выстрела нарушил тишину. Кен с ужасом смотрел, как полицейский упал на колено, а потом на землю. Он хотел нагнуться над ним, но Джонни схватил его за руку и увлек в темный переулок.
— Прячьтесь,— прошипел Джонни.— Идите, не будьте идиотом. За нами будут охотиться.
В это время над ними просвистела пуля, выпущенная из револьвера. Кен почувствовал, как пуля пролетела совсем рядом с ним, около его лица, и увидел зашатавшегося Джонни.
— Бегите!—закричал Джонни, восстанавливая равновесие.
Охваченный страхом, Кен бежал со всех ног по переулку позади Джонни, в то время как сзади раздавались полицейские свистки.
Они не пробежали и пятидесяти метров, как Джонни зашатался и упал на руки и колени.
Кен нагнулся над ним.
— Куда вас ранило? — задыхаясь, спросил он.
— В руку,— простонал Джонни.— Я истекаю кровью.
Кен безумно огляделся. Он слышал, как кто-то шумно спускался по металлической лестнице отеля, а вдалеке слышались крики и свистки полицейских. Он попытался поднять Джонни, который тяжело повис на нем.
— Куда ведет этот проход? — спросил Кен.
— Не знаю. Оставьте меня. Они могут появиться каждую минуту.
— Нет.
Кену очень хотелось удрать, но он не мог себе позволить бросить Джонни потому, что тот нужен был Адамсу.
Он прислонил Джонни к стене около двери ветхого домика. Неожиданно эта дверь отворилась, и на пороге появилась женская фигура.
— Входите, быстрей! — тихо сказала она.
Кен услышал глухой шум шагов. Он больше не колебался. Схватив Джонни, он потащил его через порог, а девица заперла дверь на ключ и задвинула засов. Почти сразу же кто-то быстро пробежал мимо.
— Он ранен? — спросила девушка.
— Пуля в руке.
— Оставайтесь здесь. Я принесу лампу.
— Женщины — замечательные создания, — прошептал Джонни.— Каждый раз, когда я нахожусь в затруднительном положении, они оказываются рядом, чтобы вытащить меня,— он еще тяжелее оперся на Кена.— Мне плохо. Мне кажется, что я подыхаю.
Он упал и растянулся на полу, по чистой случайности не увлекая за собой Кена.
Девушка спустилась по лестнице с крутыми ступеньками, держа над головой зажженную свечу.
— Мне кажется, он потерял сознание,— сказал Кен.
— Вы сможете его поднять? Моя комната наверху.
Кен с трудом взвалил Джонни себе на плечи и, шатаясь, поднялся по лестнице вслед за девушкой.
— Положите его на кровать.
Когда, уложив Джонни на кровать, Кен обернулся, чтобы посмотреть на девушку, то, к своему великому удивлению, узнал в ней служащую из зала игр.
— Послушайте, мой красавец,— с улыбкой сказала она.— Ваши неприятности еще не кончились, как я вижу! —она протянула ему лампу.
— Подержите, пока я взгляну на него.
Она быстро разрезала рукав пиджака и рубашки. Кену стало нехорошо при виде крови и разорванных мышц.
— Могло быть и хуже,— сказала она.— Необходимо остановить кровь.
С совершеннейшим спокойствием она наполнила чашу водой, взяла из шкафа полотенце и вернулась к кровати. Она очень быстро остановила кровотечение и перевязала руку Джонни.
— Вот дело и сделано,—сказала она, убирая запачканное кровью белье.— Теперь он почувствует себя лучше.
Кен поставил лампу на стол. Пока девушка ухаживала за Джонни, он прислушивался к далеким свисткам полиции, к крикам, к завыванию сирен и догадался, что полиция окружает этот квартал.
Ему было необходимо предупредить Адамса.
Когда девушка все убрала, он спросил ее:
— У вас здесь есть телефон? Мне необходимо кое-кому позвонить.
— Вы соображаете, где находитесь? — раздраженно спросила она.— В конце переулка есть телефонная будка, но я не советую вам выходить.
— Мне нужно увести дружка. Если его найдут у вас, вам могут доставить немало огорчений.
Девушка засмеялась.
— Не будьте ребенком, красавчик! — ответила она.— Неприятности, только они у меня и есть!
— Но послушайте, он стрелял в полицейского и, возможно, убил его.
— Ну и что? Мой брат убил двоих фликов. Это правильно: око за око, зуб за зуб. Будьте спокойны. Снаружи, как на пожаре. Садитесь, я сварю вам кофе.
Кен сел, озабоченный создавшейся ситуацией. Пока она готовила кофе, он прислушивался к шуму снаружи.
— Они, безусловно, придут сюда,— сказал он, ерзая на стуле.— Они начнут шарить по домам.
— Довольно! — нетерпеливо проговорила она.— Они еще здесь.
Прячась в тени, Свитинг наблюдал за ночным сторожем в Маддокс Курт, который небрежно перелистывал журнал. Если служащий его заметит, он не позволит ему подняться, а если он скажет, чтобы о нем доложили Гилде, она не примет его в такой час.
Прижимая Лео к себе, он с поразительным терпением более двадцати минут ждал удобного случая в тени колонны.
Наконец дежурный посмотрел на часы, бросил свой журнал и убрался в помещение рядом с холлом.
Быстро, как молния, Свитинг толкнул дверь, бесшумно промчался через холл, покрытый ковром. Прыгая через несколько ступенек, он поднялся по лестнице и исчез за поворотом в тот момент, когда дежурный выходил из комнаты в холл.
Свитинг подождал, прислушиваясь. Потом, не услышав сигнала тревоги, стал продолжать подъем по лестнице.
Было без десяти минут двенадцать, когда он достиг шестого этажа и позвонил у двери с номером 45. Через несколько секунд Гилда открыла ему дверь. Она попыталась закрыть дверь, но Свитинг, наученный долгим опытом, успел просунуть в дверь ногу.
— Не беспокойтесь, мисс Дорман! — проговорил он с вежливой улыбкой.— Я приехал по поводу Мориса Варда и вашего брата.
Он с удовольствием увидел, что она побледнела. А испуганная женщина легко соглашается на все.
— Меня зовут Рафаэл Свитинг. Я друг Джонни,— сказал он.
— Я не могу вас сейчас принять. Уходите!
Свитинг улыбнулся.
— Я не хотел бы противоречить вам, мисс Дорман, но я уверен, что сведения, которые я вам принес, очень важные.
— Какие сведения?
— Это касается вашего брата.
После секундного колебания она отстранилась, чтобы дать ему пройти. Свитинг последовал за ней в роскошно обставленную комнату. Он снял шляпу и сел в кресло. Лео поместился у него на коленях.
— Что вы от меня хотите? — спросила она.
— У меня есть сведения относительно вашего брата, которые я хочу продать.
— Вы собираетесь «заставить меня петь»? — спросила она, открывая серебряный портсигар и доставая оттуда сигарету.
— Это нельзя назвать шантажом. Мои сведения стоят пятьсот долларов.
— Вы воображаете, что я держу такие деньги у себя дома?— презрительно проговорила она.
— А почему бы и нет? У вас все признаки большого богатства, и для вас это небольшая сумма. Но если у вас их нет, вы можете дать мне какую-нибудь драгоценность, которую завтра обменяете на деньги.
— Посмотрим, что это за сведения,— сказала она.
Свитинг довольно улыбнулся.
— Ведь не думаете же вы, что я так вам все и выложу, не получив предварительно денег или драгоценность? Женщины не держат слова, я знаю их повадки.
— Ладно! Тем не менее я хочу знать, что это такое. Подождите минутку!
В ее спокойствии было что-то такое, что заставило Свитинга забеспокоиться.
Она пошла в соседнюю комнату в то время, как Свитинг прикладывал носовой платок к больному глазу.
Разве его техника стала хуже прежней. У него не встречалось никогда особых затруднений, как теперь. Даже Холанд вышвырнул его за дверь в порыве ярости, а теперь эта девица так говорит с ним!
Но когда Лео соскочил с колен хозяина, чтобы устроиться на диване, Свитинг понял, что совершенно проиграл партию.
Он быстро посмотрел поверх плеча. Гилда, стоя на пороге своей спальни, наставила на него автоматический «кольт-38».