— Не мне, синьор. Другу, мужчине.
Капитан почесал щетину и засомневался. Разыгрывать роль бандита оказалось более занимательно, чем он думал; когда он видел бандитов — обычно в своем кабинете или в тюрьме — они совсем не казались ему забавными. Но он заставил себя думать о деле.
— Есть небольшая проблема, синьора. У меня одна койка…
Глаза Рамоны бешено сверкнули. Итак, этот засранец сам себе готовит? И стирает? Спорю! Возможно, подружки у него не спят, зато наверняка слоняются вокруг и видят, кто ложится в его единственную кровать! Она заставила себя успокоиться, чтобы голос прозвучал безразлично.
— Если синьора не интересуют деньги… Если сумма слишком мала для человека с его благосостоянием…
— О нет, деньги меня очень интересуют!
— Тогда, я уверена, вы справитесь даже с одной кроватью!
Ее ледяной тон показал, что он с одинаковым успехом мог провести две-три ночи меряя шагами пол — если в хибаре был пол — или дремля стоя. Ее это не волновало, она вовсе не беспокоилась о нем, договариваясь о жилье для кого-то в его лачуге.
Да Силва усмехнулся про себя, подумав с упреком, что ей следовало быть с ним помилее. В конце концов, они на грани того, чтобы стать соучастниками преступления.
— Раз нужно — справлюсь, — нравоучительно заметил он, внимательно изучая ее лицо. — Но думаю, вашему другу беспокойства ни к чему. Могу заверить вас, в полиции Кататумба на меня ничего нет.
Она не знала почему, но чувствовала, что должна объясниться; речь шла уже о деле.
— Это только шутка. Часть испытания студенческого братства.
— Братства, синьора? — озадаченно нахмурился он.
— Это как клуб. Так заведено в университетах. Мой друг хочет вступить в этот клуб, а там настаивают, чтобы он это сделал… — Она запнулась. Как же объяснить? Но это не понадобилось, потому что по его лицу было видно, что он не верит ни одному ее слову.
— Не нужно, синьора, — мягко остановил ее да Силва. — За тысячу конто объяснения не нужны. Однако у меня есть один вопрос. Как его зовут? Этого вашего друга? — спросил он, как бы извиняясь. — В конце концов, два-три дня мне нужно его как-то называть!
— Его зовут Жоао.
— Хорошее имя. Жоао, а фамилия?
Она спокойно посмотрела на него.
— Жоао Фулано.
Местный эквивалент Джона Доу… Да Силва понимающе улыбнулся.
— Знаете, у нас там это имя встречается куда чаще, чем вы могли подумать. А где я его заберу? И когда?
— Вы подберете его завтра. — Теперь девушка говорила быстро, как будто хотела поскорее покончить с делом. — На перекрестке Фонте де Саудаде и Эпитасио Пессоа. Это очень близко от ваших мест. Он будет на виду — то есть, не на главной улице, конечно…
— Придется подняться метров на пятьсот, — сухо заметил да Силва. — Надеюсь, он в хорошей форме.
— В хорошей, он спортсмен. — Она оборвала себя, сердясь, что дает информации больше, чем полагалось по плану.
— А время?
— Девять утра. Ровно.
— Я буду там вовремя.
— И если его почему-то не будет на месте, вам больше нескольких минут ждать не нужно. Тогда он будет там же на следующий день. Ясно?
— Абсолютно. А как я его узнаю?
— Вероятно, на том углу он будет единственным, обычно там нет никого, кроме нянек, прогуливающих малыша. — Рамона заколебалась, понимая, что может получиться по-другому, и нужно что-то получше…
— Ну, мой друг довольно высок, худощав, молод…
— Как молод?
— Ему немного больше двадцати. Студенческие годы…
— А как он будет одет? — он предостерегающе поднял руку. — Возможно, лучше мне сказать, как ему следует одеться. Наверняка он никогда раньше не был в трущобах, а нужно, чтобы его не приняли за чужака. — Он снова поднял руку, останавливая ее возможное несогласие.
— Скажем, он должен быть одет не лучше, чем я. В старой кепке, если найдется. На горе их немногие носят, но носят, зато они прикрывают волосы и часть лица. Пусть не бреется. И если его одежда — его старая одежда — еще не вышла из моды, лучше взять что-то у сборщиков тряпья или испачкать одежду.
— Я передам.
Да Силва вспомнил о куда более важном.
— И скажите ему быть особенно осторожным с туфлями. Если у него будет приличная пара туфель, он не только будет вызывать подозрение, но их могут просто спереть. Как и все прочее, что будет у него с собой, конечно. Хорошие туфли пользуются огромным спросом в таком месте, как Кататумба, где приходится по нескольку раз на дню подниматься и спускаться с горы.
— Я ему скажу.
Если познания таксиста по части маскировки оказались слишком широки, или его язык, вопреки внешности, казался слишком интеллигентным, она никак не реагировала.
— Это все?
— Далеко не все, — да Силва изучал ее лицо. Боже, какая все-таки хорошенькая! Однако не время… Он поиграл желваками на скулах, прищурился. — Вы обошли вопрос оплаты. Как я получу деньги? И когда?
Она нагнулась над своей сумочкой.
— Я дам вам пятьдесят конто. Остальное будет завтра у моего друга. Или на следующий день, — в зависимости от того, когда вы его заберете.
— Хорошо, — кивнул да Силва, — только скажите ему, чтобы это были старые крузейро. Я слышал, новые подделывают еще до того, как правительство их официально выпускает.
Это было правдой, он не только слышал это, но и знал. Одно из многих дел, к которым ему предстоит вернуться после отпуска.
Какого отпуска? Он отогнал эту мысль.
— Я скажу, — повторила девушка, — будут старые крузейро. Новых я еще не видела. — Она подняла глаза и произнесла медленно и осторожно, явно желая, чтобы значение ее слов до него дошло. — Мой друг принесет только то, что полагается по нашему уговору, и эти деньги ваши. Поэтому никто не выиграет, если его ограбят.
Она развернула толстую пачку банкнот.
— Вот, плюс два конто за такси.
Он коротко кивнул, не собираясь пересчитывать, и сунул толстую пачку в карман. Потом повернулся назад к рулю и к зеркалу, отражавшему его лицо.
— Никто не собирается его грабить.
Капитан нажал стартер, послушал, как моментально откликнулся мотор, затем взглянул в зеркало заднего вида.
— Хорошо. Завтра в девять. Если его не будет к девяти пятнадцати, то послезавтра. Жоао Фулано. Угол Эпитасио Пессоа и Фонте де Сьюдад. — Он кивнул. — А теперь, синьора, куда вас отвезти?
— Никуда, — она спокойно защелкнула сумочку. — Я оставляю вас здесь. Вы ничего не добьетесь, пытаясь следовать за мной, и я полагаю, не станете этого делать.
Да Силва старался удержать на лице серьезное и даже безразличное выражение, но это требовало немалых усилий. Конечно, она должна знать больше! Как бесчестный таксист, он бы определенно выиграл, узнай, кто она и где живет. Это могло послужить вполне приличным основанием весьма доходного шантажа. Если, например, афера окажется не такой невинной, как она утверждает.
Как офицер полиции, он выиграл бы не меньше. И последнее: как он, нормальный здоровый мужик, которого некому кормить и обстирывать и некому о нем заботиться, как он позволит этой красивой женщине просто уйти, чтобы никогда больше ее не увидеть? Нет, он не мог, и любая женщина должна это осознавать. Да Силва решил, что в будущем должен сказать ей об этом за коктейлем. Если вдруг не придется сказать об этом раньше — в полицейском управлении.
Отогнав эту неприятную мысль, он повторил:
— Как прикажете, синьора.
— Ладно.
Она отрыла дверь, шагнула на тротуар и приостановилась. Потом наклонилась через открытое переднее окно, на этот раз придерживая блузку на груди рукой. Да Силва едва сдержал невольную улыбку. Она изучала его лицо.
— Не пытайтесь меня преследовать!
Она старалась говорить холодно, приказным тоном, еще минуту смотрела на него, а потом шагнула на мостовую, махнув рукой водителю приближавшегося такси.
Да Силва в отчаянии воздел глаза к небу — и тут же отметил номер такси, в которое она села. Он не имел ни малейшего желания ее потерять, но ухватиться было не за что. Не ехать за ней? Действительно, некоторым просто нельзя выходить из дома без няньки. Он подождал, пока такси с девушкой минует следующий светофор, и двинулся следом, пропустив вперед несколько машин.