Да Силва не обратил на это внимания, повторяя описание кейса лейтенанту Перейре.
— Не говори с ним и даже не замечай. Я хочу, чтобы за ним следили, но осторожно. Ты понимаешь, что я имею в виду. Ему позвонят, если уже не позвонили. Когда позвонят, он куда-то пойдет. Ты — за ним. Пусть один человек останется на автобусной станции и ждет меня. С двумя другими у тебя не будет проблем со слежкой. Если он где-нибудь остановится, позвони доне Долорес. Она будет нашим связным. Хорошо? Тогда иди!
Капитан повесил трубку и взглянул на Хавьера. Человек за столом бессмысленно смотрел на свои руки, как будто не мог до конца осознать, что случилось. Да Силва пожал плечами. Жестоко задавать вопросы человеку в такое время, даже человеку, который ему не нравился, но дело есть дело…
— Синьор Хавьер!
Тот безучастно взглянул на него.
— Прежде всего, кто этот Мигель Альваро?
— Управляющий моим офисом в Рио. А что?
— Ему можно доверять?
— Мигелю? Полностью. Естественно.
Хавьер добавил это тоном, предполагавшим, что вопрос был идиотским. Кто нанимает ненадежных управляющих?
— Меня интересует, почему выбрали именно его. Кто мог знать, что он работает на вас…
— Кто? Все, кто хотел. Это не секрет.
— Полагаю, нет. А кто мог знать, что вы способны приготовить такую сумму в долларах? За такой короткий срок и в таких банкнотах, каких они потребовали? Мог Мигель, например?
— Мигель? Он мог это предполагать, но я сомневаюсь, что он мог быть уверен. Он выполняет для меня немало конфиденциальных поручений и знает, что у меня есть деньги. — Хавьер пожал плечами. — Но подозревать Мигеля глупо.
— Между прочим, — заметил да Силва, не желая уходить от темы, — как вы сумели так быстро собрать такие деньги? Полмиллиона долларов — огромная сумма иностранной валюты для любого банка. Кроме Национального.
— В этом конкретном случае — нет, — Хавьер щелкнул пальцами. — Мы готовились к довольно крупной сделке, оплата за которую была назначена в долларах и одобрена Национальным банком. Я какое-то время скупал валюту для обмена и держал ее в моем банке.
— Понимаю. А кто мог это знать?
— Ну, в тех обменных пунктах, где скупали доллары. И мой банкир, конечно.
— А откуда требование ограничиться пятидесятками?
Хавьер уставился на него.
— Сотни слишком засвечены в обменных пунктах. И слишком велика опасность нарваться на фальшивки.
— Допустим. А как называется ваш банк?
Да Силву вдруг осенила идея. Она никуда не вела, но все-таки это была идея.
— Это банк «Мундиаль де Нова Игуасу»? Отделение на виа Варгас?
— Да. А как вы узнали? — удивился Хавьер.
— Известный банк… — да Силва помолчал. — Как вы получили это письмо? И когда?
— Оно пришло вчера с утренней почтой.
— Не думаю, что вы его вскрывали так, чтобы сохранить отпечатки пальцев.
Хавьер спокойно взглянул на него.
— Если бы эти парни сдержали слово, полиция никогда бы не узнала о письме.
— Понимаю.
Да Силва покачал головой. Неужели в наши дни люди все еще думают, что похищенных когда-нибудь возвращают за выкуп? Жертв, которые могут опознать своих похитителей? Он спросил.
— А конверт?
— Здесь.
Хавьер вновь откинулся назад, открывая ящик стола, и передал конверт. Да Силва взглянул на него и удивленно спросил:
— Это было в почте?
— Вчера утром.
— Без марки?
— Что?
Хавьер схватил конверт. Имя и адрес были аккуратно напечатаны, но марки не было, и никаких почтовых штемпелей.
— Я даже не заметил. Оно было с другими письмами рядом с моей тарелкой за завтраком.
— Кто приносит почту?
— Сальвадор, дворецкий. Тот, что провел вас сюда.
Хавьер даже не потрудился подтвердить его честность или стаж работы.
— Если хотите с ним поговорить…
— Может быть, позже. Уверен, он его не писал. Вчера утром у вас не было посетителей? Примерно в то время, когда пришла почта?
— Нет. Впрочем, заходил один из друзей Чико. Хотел узнать, где сын; я сказал, что не знаю.
— Он не сказал, зачем тот ему нужен?
— Чико обычно подвозил его в школу. Вчера Чико не подобрал его… — голос увял.
— Больше никого не было?
— Нет. Я бы увидел. Я был в патио и читал газету.
— А друга Чико как зовут?
— Не знаю. Как будто Умберто, я думаю. Он тоже на юридическом факультете.
Да Силва автоматически отложил имя в памяти. Может, это что-то значит, а может, и нет. Какое-то время он поразмыслил; напрашивались сотни вопросов, но пока они могут подождать. Сейчас нужно добраться до автостанции и выяснить, переданы деньги или еще нет, и как переданы. А если получится, то кому. Он кивнул Вильсону, получил одобрительный кивок в ответ и встал.
— Нам нужно идти, синьор Хавьер. Простите, что принес дурную весть. У нас будут еще вопросы, я уверен, но как раз сейчас нужно попытаться отследить деньги.
— Деньги не важны. Я хочу…
— Мы оба хотим того же, синьор Хавьер. А быстрейший способ это узнать — проследить за деньгами. До свидания.
Друзья вышли из комнаты и молча вернулись к такси. Оставшиеся позади богатство и благополучие казались издевательством. Они сели в машину, да Силва запустил мотор и помедлил, повернувшись к Вильсону.
— Ну? Как тебе понравилась жизнь другой половины?
В голосе его веселья не было. Вильсон пожал плечами.
— При других обстоятельствах я бы сказал — прелестно. Но вот сегодня выбрал бы Кататумбу.
— Черт, почему люди не зовут полицию?
Вильсон внимательно изучал его.
— А ты бы на его месте позвал?
— Не знаю.
Да Силва сосредоточился на сложном маневре.
— Пожалуй, нет, хотя это бессмысленно. Может, мы бы и помогли, но вряд ли. Вероятность возвращения жертвы живой чудовищно мала. Однако, полагаю, от этого не легче.
Он свернул на Эстрада де Сумаре и затем погнал в сторону авениды Пауло де Фронтин, кратчайшим путем в город.
— Тут ничего бы не помогло.
— Нет, — согласился Вильсон. — Похоже, Чико сам организовал свое похищение, а оно бумерангом ударило по нему. Если он не поссорился с кем-нибудь на горе. — Он посмотрел на да Силва.
— Но ни один из нас в это не верит. Я не верю в дикое совпадение, когда речь идет о таких деньгах.
— Правда. Возможно, прекрасная синьорита Веларес сможет пролить свет на этот вопрос, если когда-нибудь вернется домой. Она… — Он взглянул на да Силва. — Что?
— Черт! Я забыл спросить про нее у Перейры.
— Если бы было, что докладывать, он сказал бы, — Вильсон вернулся к прерванной теме. — Я сказал, что она сможет нам помочь, если захочет, но даже без ее помощи… Вполне вероятно, что его убил друг…
— Друг? — брови да Силва поползли вверх. — У тебя странное представление о дружбе.
— Я имел в виду, не посторонний. Наверняка знакомый. Вот как я это представляю. Вернусь к первому своему определению — друг. Вероятно, участников было больше, чем только Рамона и Чико, и он бы не привлек к этому никого, кроме друга.
— Значит, если один из них пожадничал и захотел получить все, то он его и убил — продолжал да Силва. — Друг… Один вопрос: зачем убивать раньше, чем получены деньги? И другой вопрос: логичнее всего подозревать друга, который забрал деньги. Он явно не стал бы передавать их никому. Его задачей было бы передать их Чико.
— Знаешь, — нахмурился Вильсон, — мы отрабатываем версию, где главным в схеме был Чико. А мог быть кто угодно.
— Сомневаюсь, — уверенно возразил да Силва. — Давай продолжим эту версию. Чико никому не мог поручить роль жертвы. Давай вернемся к моим вопросам. Ладно?
— Хорошо. Возьмем первый. Его убили, когда было удобнее всего. Когда деньги заберут, его в трущобах уже не было бы. Помнишь, его обещали вернуть в течение шести часов. Значит, он был бы на пути домой. А устранить его удалось без особого риска. Кроме Рамоны, никто не знал, где он. И кто бы узнал?
— Принимаю. А как насчет второго вопроса?
— Ну, я должен согласиться: тот, кто берет деньги — самый логичный подозреваемый. Или он тоже оказался бы под ударом.