— Почему ты меня уговариваешь бросить это дело?
— Пошевели мозгами, парень, — раздраженно фыркнул Уиллер. — Если это подставка, — «если», имей в виду, — она устроена людьми, которые могут наступить на тебя, как на жука, если ты выполз на их дорогу.
Террел бросил сигарету в пустой кофейный бумажный стаканчик.
— Мне нужно поразмыслить над этим.
— Верно, поразмышляй о вечных добродетелях, — с отвращением сплюнул Уиллер. — Черт, слишком много сигарет… Не трать время на мелочи.
— Это ключ к здоровой жизни, — кивнул Террел, забирая пальто. — Но не волнуйся, я буду осторожен. С этого дня стану носить свою карточку прессы за лентой шляпы.
— Она станет прекрасной мишенью.
На следующее утро в 9.30 Террел постучал в старомодный дом в бедном и мрачном районе. Над улицами, затемняя слабый солнечный свет и наполняя воздух ядовитым зловонием, висел дым фабрик и железнодорожного узла. Промышленность душила здешние места; деревья выкорчевали, чтобы дать место заводам и складам. Река, петлявшая по этому району, стала стоком промышленных отходов.
Триумф градостроительства, — подумал Террел, идя по закопченной улице.
Дверь открыла седеющая женщина с огромными любопытными глазами за стеклами очков.
— Да? — спросила она, вытирая руки о голубой фартук. — Да, что такое?
— Меня зовут Террел, миссис Колан, Сэм Террел, я репортер из «Кол Бюлетин».
— Конечно, я знаю вашу колонку, мистер Террел. И Пэдди говорил о вас, Мне кажется.
— Уверен, говорил. Я его знаю много лет. С тех пор, как писал о работе полиции в Вест-Сайде. Там я с ним и познакомился.
— Я полагаю, вы пришли повидаться с ним, мистер Террел? Но его здесь нет. Он в отъезде.
— Да, я знаю. Я заходил в участок, и сержант Макманус сказал, что Пэдди решил использовать часть отпуска.
— Он хочет взять все, что положено, до ухода на пенсию. Вы знаете, ему до пенсии осталось всего несколько недель.
— Нет смысла дарить отпуск городу.
— Так я сама ему сказала.
— Но вы можете помочь мне не хуже Пэдди. Поэтому я и пришел к вам. В следующем воскресном номере мы делаем обзор по делу Колдуэла, и я хотел бы сделать материал о Пэдди: снимок, небольшую биографическую справку, что-нибудь в этом роде.
— Я могла бы найти фотографию, — она сжала губы и покачала головой. — Бедная девочка, она была такая хорошенькая. Но вы входите, мистер Террел. Вы меня извините, но дом в таком состоянии… Я говорю вам, там дурная кровь, я имею в виду мистера Колдуэла.
Террел снял шляпу и прошел за ней в опрятную гостиную, довольно невзрачно обставленную и пропахшую мастикой для паркета.
— Я знаю, считается, он из хорошей семьи, но все равно там есть дурная кровь, надо только поискать.
— Быть может, вы и правы.
— Садитесь и не обращайте внимание на развал, я тут еще не убирала.
— Между прочим, когда уехал Пэдди? — спросил Террел.
— Вчера вечером, около восьми, я думаю, — миссис Террел отбросила со лба выбившиеся волосы, затем поправила стопку журналов на кофейном столике.
— Понимаете, он давно собирался… Ничего внезапного тут нет.
— Конечно, — кивнул Террел, пытаясь не выдавать своего интереса. — А куда он поехал?
— Смешно, но некоторые могут решить, что это очень странно — уезжать сразу после свидетельских показаний против мистера Колдуэла.
— Он не понадобится до слушания в Большом жюри. Нет причины не ехать. Так куда он поехал?
— Ну, он навещает родственников в Индиане. Там у него две сестры, — миссис Террел вытерла руки о фартук. — Ладно, я поищу его фотокарточки.
— А можно как-нибудь связаться с Пэдди, если понадобится уточнить дату или еще что-нибудь?
— Ну, он на машине, — миссис Колан сказала это, глядя на стену. — Просто поехал провести время. Не знаю, как мне вам помочь…
— Ничего страшного.
— Я принесу фотокарточки, вы сможете выбрать.
Когда она ушла наверх, Террел встал и оглядел комнату. Интуиция подсказывала, что он на верном пути. Тело подрагивало от напряжения. Пэдди Колану приказали убраться. Оставаться подальше отсюда до выборов. Его ложь уничтожила единственную надежду Колдуэла. А сейчас он убрался на безопасное расстояние от адвокатов Колдуэла и подозрительных газетчиков.
Комната ничего ему не говорила; она была опрятной и невыразительной. Он едва ли знал, что ожидает найти — письмо или открытку, возможно, с обратным адресом. Террел оглядел полки возле ложного камина, пошевелив дюжину книг, но осторожно, чтобы не нарушить ровные ряды фарфоровых статуэток. Над накидкой висела увеличенная цветная фотография молодого Пэдди Колана. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, мягкая невинная улыбка играла на круглом и беззащитном лице.
Террел сел, услыхав, как миссис Колан спускается по лестнице.
— Ну вот, — сказала она, с трудом переводя дух, — вверх, вниз, эти ступеньки меня доконают.
Она принесла объемистую картонную коробку, которую Террел помог поставить на кофейный столик.
— Я всегда все храню. Газеты, приказы о переводе, письма от коллег на пенсии и медиков — ну, сами знаете… Никогда не знаешь, когда потребуется то, что прислали лет пять назад. А вот и карточки. Ищите в этой кипе.
— Уверен, что найду.
Он сел на диван и начал просматривать снимки. Большинство их было из местных газет, вероятно, отданных ему репортерами. Пэдди, стоящий рядом с мэром на параде, Пэдди на месте аварии четырех машин, Пэдди с ребенком на руках, чья мать сгорела на пожаре.
— Он много работал, я вам скажу, — прошептала миссис Колан, растроганная видом фотографий. И никогда не получал взысканий. Но у него всегда были враги и якобы друзья, которые вечно разносили сплетни.
— Это просто позор.
— Вы знаете Пэдди давно, значит, знаете, что он выпивает. Он никогда этого не скрывал — таков Пэдди Колан. Он не наливал выпивку в баночку из-под фруктового сока, как всегда делал капитан Мэлони, не делал вид, что это лекарство. Но это меня всегда беспокоило. Бог мне судья, это было единственной его ошибкой. Он никогда, вы знаете, не просил одолжения, помощи или чего-нибудь в этом роде. Вот только пил…
— Пропустить иногда глоток-другой — не преступление…
— Я думаю, нет. Но человек на посту — другое дело. Капитан Станко сказал… — миссис Колан прочистила горло и показала на снимок. — Вот тут он как раз после того, как мы поженились. Я видела Пэдди каждое утро, когда он вел мать к утренней мессе. Тогда я решила женить его на себе. — Она улыбнулась Террелу. — Моя мама, упокой Господь ее душу, всегда говорила: «Ищи парня, который смотрит за своей матерью».
— Хорошая мысль.
— Я всегда боялась, — миссис Колан мяла свой фартук толстыми красными пальцами, — не знаю, почему я это говорю, но каждый день, чем ближе к пенсии, я все больше боялась, что он попадет в беду. Знаете, что-то может случиться, когда он пойдет чего-нибудь глотнуть и оставит пост. Я все время боялась, как старая дура. Теперь, во всяком случае, ничего не случится. Берите, что вам нужно, а я займусь своим делом. Не стоит мешать вам своей болтовней.
— Да нет, вы мне не мешаете, вот только могу я воспользоваться вашим телефоном? Мне нужно отметиться в газете.
— Как полицейский, — миссис Колан покачала головой, — муж тоже всегда отмечается. Телефон в столовой, пожалуйста.
Террел прошел за ней в столовую, она включила верхний свет. Телефон был на буфете.
— Раньше тут было хорошо и светло, но с тех пор, как появились все эти фабрики, уже не пообедаешь без света.
Она осталась на пороге, все еще теребя фартук.
Террел набрал номер бюро погоды, дававшей каждые пятнадцать секунд записанный прогноз. На буфете лежали искусственные фрукты, несколько мотков шерсти и грибок для штопки. На Террела смотрела картина, изображавшая святого Франциска Ассизкого. Ковер был ярко-зеленый, до блеска отполированный обеденный стол отражал верхний свет.
Диктор на ухо Террелу шептал подробности о ветре и температуре. Он кивнул и сказал:
— Ладно, ладно. Это я тоже проверю.