Не успевшая еще очерстветь сердцем на не располагавшей к человеколюбию службе, Лена Тарабрина принесла старику пластмассовый стаканчик с водой. Тот благодарно кивнул и принялся пить, а Лена, пристроившись рядом и раскачиваясь на своих высоченных каблуках-стилетах, не сводила с пенсионера глаз. Так, наверное, в прошлом веке смотрел врач на негра-зулуса, которому только что ввели противочумную вакцину. Лена вообще была примечательной личностью, отвергавшей, в частности, обязательное ношение формы на службе, что вызывало у начальника отделения майора Кильватера по прозвищу «Киль» сильнейшее неприятие и желание проучить дерзкую девицу-сержанта. Однажды он был застигнут в раздевалке спортивного зала, где сотрудники отдела внутренних дел постигали основы восточных единоборств и самбо. Отчаянно ругаясь, Кильватер пытался отпилить лобзиком высоченные каблуки, украшавшие неуставную обувку сержанта. Майор, несомненно, преуспел бы в этом занятии, если бы пилка лобзика не наткнулась на стальной стержень внутри каблука. Соприкоснувшись с металлом, лобзик жалобно тренькнул и приказал долго жить, и майор был вынужден временно оставить свои замыслы.
Пенсионер Савельев напился, отдышался и заговорил, отчаянно размахивая руками перед носом Кругляка. Первая фраза, вырвавшаяся с сипом из его горла, поразила старлея и настроила на мистическое восприятие действительности.
— Палыч вернулся! — кричал старик. — Ой, и грозен же! Воет, ругается, цепями гремит! Вся квартира в панике — у нас прежде привидений отродясь не бывало!
— Вы, Савельев, не по адресу обратились, — мрачно сообщил Кругляк. — Мы привидениями не занимаемся. Вам бы к экстрасенсу сходить или к заклинателю злых духов — их сейчас много развелось. Призраки, привидения, нечистая сила — это по их части.
— Какой же экстрасенс к нам пойдет, когда такие ужасы в квартире творятся! — в отчаянии вскричал Савельев. — Вы бы слышали, какой грохот из комнаты покойника доносится. Грозен наш Палыч, сердится на что-то — вот и вернулся, чтобы нам, соседям, неудовольствие свое выразить. Матом ругается, говорю, и цепями грохочет!
— Бог мой, — с обреченным видом произнес Кругляк и поднял глаза на Лену, как бы призывая ее в свидетели этой нештатной ситуации, — цепи-то здесь при чем? Он что, Палыч, сосед ваш, в заключении, что ли, скончался? Помер своей смертью у себя на диване — тихо-мирно. Откуда там цепям быть, спрашивается, даже если его дух и вернулся?
— Полтергейст, — авторитетно прокомментировала ситуацию девушка-сержант. — Это бывает. Привидения поступают не по-людски, это понятно. Цепи еще не самое страшное. Скажите, дедушка, а у вас в квартире холоднее не стало — ну, когда все это началось? Влажность не увеличилась? Креозотом не пахнет? Стекла не сотрясаются при полном отсутствии ветра?
— Ну, Ленок, ты такая же чокнутая, как этот дед, — отбросив всякую дипломатию, заявил Кругляк. — Вам вместе надо в психушку. И как я только все это терплю — уму непостижимо! Подумать только, «креозотом»! — с возмущением передразнил он Лену. — Вот скажу Килю про креозот и цепи, от тебя не только креозотом, но и паленым запахнет...
Лена презрительно хмыкнула и передернула плечиком.
— Необразованный ты мужчина, Кругляк. Прямо неандерталец какой-то. Да сейчас каждый ребенок знает, что появление призрака связано с мгновенным похолоданием в окружающей атмосфере и сопровождается дребезжанием стекол, временным увеличением влажности и резким запахом креозота. При этом и цепи могут грохотать. Цепи, понимаешь ли, это символ незавершенного дела, которое удерживает душу покойника на земле и не позволяет ей воспарить.
— Ах ты, Господи, страсть-то какая, — пуще прежнего расстроился Савельев, получив косвенное подтверждение своим догадкам. — Это что же получается, швейцар опять у нас будет жить? Только теперь в виде призрака, что ли? Да еще и креозотом будет вонять и цепями греметь? Мы, старики, этого не выдержим: перемрем от такого соседства. — Савельев сокрушенно покачал головой и замер, устремив взгляд на висевшее на стене изображение графа Лорис-Меликова — армянина, состоявшего министром внутренних дел при Александре II. Портрет этот для смеху был принесен и водворен в кабинете Кругляком.
— Это что же — ваш новый начальник будет? — поинтересовался пенсионер, неожиданно меняя тему. — Сердитый какой! Как сказано в Писании, «ликом черен и прекрасен».