— Мне лично — очень не нравится, — ответил Меняйленко. Он настолько разволновался, что, казалось, за его волнением скрывалось нечто большее, чего ни Ольга, ни Листик не представляли. Вместо того чтобы пить кофе, администратор прошел к бару и плеснул себе в пузатую рюмку маслянистого, похожего на жидкий шоколад «Фунтадора». Даже этому очень здоровому человеку потребовалось подкрепление.
Отхлебнув из бокала и помолчав, чтобы его маленькая аудитория прониклась ощущением значимости того, что он собирался сообщить, администратор подошел к окну. На улице давно уже серебрилось февральское утро. Меняйленко веско, так, чтобы каждое его слово свинцовой тяжестью проникло в сознание слушающих, произнес:
— Хочу предложить вам еще один эпизод. Он, милая Оленька, основательно украсит вашу абсурдистскую пьесу в стиле Ионеско. Дело в том, что небезызвестного вам ларечника Сенечку застрелили!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Аристарх Собилло был удивительно щедр. Отмахнувшись от слабых возражений Ольги, как отмахиваются от лепета неразумного младенца, он повел ее в самый дорогой магазин Первозванска и провел по нему сквозь все залы до единого.
— Видишь, как удобно, — говорил он, заставляя ее примерять то один, то другой наряд. — При Совдепии понадобилось бы ехать в Москву, чтобы одеться, а сейчас — даже в таком медвежьем углу, как Первозванск, можно приобрести кое-что приличное.
Впервые в жизни Ольга надевала на себя костюмы от «Гренадин де Круа», обувь от итальянского торгового дома «Делла Ровере» и английские пальто «Леди Блэкуэлл».
Аристарх мотивировал свой аттракцион щедрости тем, что ее одежда пропала или была уничтожена при обыске. В каком-то смысле так оно и было, но потраченные на ее экипировку деньги — она-то знала — стократно превосходили понесенные ею потери. Казалось, Аристарху Викентьевичу доставляло удовольствие выбирать и предлагать подруге каждую мелочь, включая ажурные трусики в стиле «Иможин» и бюстгальтеры от «Мадлен Блаз».
Ольга все это благодарно принимала. То есть ей, конечно, хотелось в самом начале экскурсии выбежать из магазина с суровыми продавщицами, смотревшими на нее, как на удачливую шлюху, которую вдруг решил облагодетельствовать щедрый барин. Но она удержалась. Чуть позже она сама стала слегка покрикивать на этих продавщиц с сонными взглядами, которые, по сути, и являлись настоящими шлюхами, готовыми лечь с любым клиентом из магазина, купившим им трусики «Оулд фармер» за два доллара.
Как бы то ни было, из магазина «Одежда для всех» Ольга вышла в пальто, не уступавшем качеством верхней одежде Главного герольдмейстера. И февральский снежок она теперь попирала тонкой подошвой стильного сапожка «Эухения де ла Моска», а свою платиновую головку закрывала коричневым, с кожей, беретом английской фирмы «Лорд Кэдогэн».
Как всякий влюбленный эгоист, Аристарх Викентьевич хотел, чтобы его подруга занималась исключительно им и обсуждала только его проблемы. Кроме того, к раздражению Аристарха примешивалась еще и ревность. Ольга, разумеется, чувствовала, что он ревнует, и про себя тихонько потешалась над этим.
Ну как, спрашивается, такой умный и красивый мужчина, как Листик, может ревновать меня к администратору? Ведь Александр Тимофеевич мне вроде старшего родственника, он — как дядя, — думала она, неторопливым шагом следуя по главной авеню Первозванска. Признаться, ей давненько не приходилось прогуливаться по незнакомому городу без всякой спешки — да еще с таким роскошным кавалером, как Собилло. Хотя город, надо прямо сказать, ей не очень нравился, состояние, в котором она пребывала, можно было охарактеризовать одним только словом — счастье, и ей, конечно же, хотелось его продлить как можно дольше.
На них оглядывались, и часто. Счастливая и красивая пара, к тому же хорошо одетая и, на первый взгляд, не знающая трудностей — большая редкость в исконно русских землях. Не то чтобы их не было вовсе — таких счастливых пар. Просто с некоторых пор они стали укрываться от зависти толпы в дорогих автомобилях, еще больше подчеркивая разницу между теми, кто уныло, сгорбив спину, бредет по улице по своим ничтожным делам, и избранниками судьбы, которые проносятся мимо в «Ягуарах» и «БМВ». Они не желали, да и не умели делить копеечные заботы этих согбенных граждан, составлявших, тем не менее, подавляющее большинство страны.