Танисса сделала выбор. Она станет лучшим воином во всем мире! И пусть хоть Боги, хоть Демоны приходят, она научится убивать всех!
Все ещё не прозвучало начало урока. Мать продолжала молчать. Эта пауза была для нее надеждой, но неведомо было дочерям, что именно желала Мать. Девочки не дрогнули. Взгляд не отвели:
— Вы сделали выбор. Дальше вам лишь один путь! Стать лучше! Превзойти! Стать лучше отца и матери! Чтоб сама Тень сочла вас теми, кто вправе к ней обращаться! С этого дня вам предстоит встать на совершенно иную ступень…
И началось!
Родители заботились о сестрах. Отличное питание. Правильные нагрузки. Манеры. Воспитание. Интеллект. Уже сейчас девушки имели множество поклонников, но этого им было мало. И вот теперь родители взялись за них основательно.
Что такое воспитания воина?
Сначала разум. Огромное количество испытаний, что заставят его окрепнуть. Уроки и закалка. Подчинить страхи. Обуздать смелость. Усмирить милосердие. Воспитать безжалостность. Целый год прошел, прежде чем родители сказали, что разум готов.
Потом тело. Сколь хорошо ни были развиты девушки, этого оказалось мало. Каждой, даже самой маленькой частичке пришлось стать лучше. Испытания снова и снова, на грани, а порой и за гранью. Боль от тела, что противится подобному, но разум упорно стремится вперед. Разум диктует условия! Требует задействовать все резервы. Спустя пять лет перед ними открылись новые горизонты. Они превзошли себя и стали лучше. Стали чем-то иным.
Навыки. Оружие. Каждодневные тренировки. Им суждено научится сражаться на любым оружием. Мечи, большие и маленькие, копья, молоты и кинжалы. Метать ножи, чакрамы или звезды. Оружие на цепи и даже элементы доспехов. Воин должен быть опасен в любое мгновение. Он вооружен всегда. Он всегда должен быть готов убить множеством способов.
Пять лет до момента, когда тебе позволят иметь предпочтения. Когда позволят иметь личное оружие. Раньше в школах было именно так, но родители строги, а сестры не знали, позволят ли те, кто смогли изменить темный совет, получить собственное оружие. Отец рассказывал об оружие снова и снова, о том, что может им стать, и что делать, если его нет. Танисса и Алисма сдали ему экзамен. Эти воспоминания сейчас были дороже всего. Воспоминание о том, что может служить оружием.
Путь через лес.
Танисса отвлеклась от мыслей и осмотрела округу. Выбрала наиболее подходящее деревце, которое могло символизировать удачу, и указала на него пальцем:
— Сломай. Потом поднеси сюда.
Я посмотрел на это ещё совсем молодое деревце. Рост чуть выше меня, а значит, и двух метров нет. Подошел, слегка попытался нагнуть и замер. По мере усиления давления на ствол, я все больше удивлялся жесткости столь молодого ствола. Старался давить ниже центра, чтоб получилось отломить палку подлиннее. В какой-то миг дерево щелкнуло, и не успел я понять, как оно треснуло, где-то примерно в первой трети, я завалился с макушкой на землю.
Поднялся сам, поднял неожиданно тяжелую ветку. Пошел к Таниссе. Эльфийка осмотрела деревце и потом положила его на корни и указала, где отломать самую макушку. С более тонким местом, с лежащим фактически на земле деревцем, было проще. Осталось около метра. Вместе мы оторвали мелкие ветки и отложили в сторону наиболее крупную. После, подобрав с земли камень, Танисса стала жестко обрабатывать верхний слом, превращая его в заостренный наконечник. Я также начал поступать с веткой, длинна которой, после отрывания всего лишнего, была всего пару ладоней.
Танисса, рассматривая наконечник, заговорила:
— Крайне редкая порода дерева. Почти нигде не используется людьми. При работе с большими объемами, способна затупить железные инструменты вмиг. Чтобы что-то из древесины сделать красивое, надо идти к гномам. Покупать резцы из очень прочных сплавов.
Оглядываясь по сторонам, эльфийка заметила большой камень и пошла к нему пытаться наточить острие. Я последовал следом, внимательно слушая:
— Но и это не главная проблема. Страшнее эльфы. Это дерево прирастает из очень редких семян. И страшно другое. Эти семена нельзя сажать самому. Отказываются они так расти. Единственный способ — искать такие молодые деревца и пересаживать их целиком. Потому если спросят: "А не встречал ли ты Майлор?", то не говори. Сломанного тебе не простят.
Посмотрев на наконечники с разных сторон, мы убедились в их остроте. Танисса пару раз крутанула копье в руках и кивнула своим мыслям:
— Дерево достаточно плотное и жесткое. С костями и панцирем могут быть проблемы. И с некоторыми тварями с крепкой шкурой. Для практически всех, кого мы можем здесь встретить, копье смертельно.
Я мысленно стал размышлять на тему своих шансов. Несомненно, если местные неизвестные зверьки будут по одному нападать и терпеливо ждать моего точного попадания, то все отлично. Реальность ведь всегда интересней, и предстоит еще побороться за жизнь:
— Я планирую еще пожить и встретить достойную старость. А значит, будем бороться. Куда дальше, моя подруга? Товарищ? Танисса? Дроу? Как лучше к тебе обращаться?
Танисса посмотрела на меня, на лице легко можно было угадать недовольство, проговорила:
— Я не хочу слышать слова друг и товарищ. Это обращение говорят предатели, чтоб усыпить твою бдительность. Мое имя тебе лучше не говорить слишком часто, среди людей найдутся те, кто вспомнят об моих прошлых заслугах. Дроу? — Девушка задумалась обратив взгляд в далёкие, мне не доступные дали — Эльфийка? Думаю, не лучше звучит.
Я тоже задумался. С одной стороны, все было просто, но местами… Культура, личность и заслуги требовали учесть их, а значит обезличено обращаться не выйдет. Танисса снова сфокусировала взгляд на мне:
— Когда будем среди людей, эльфов, гномов или ещё кого-либо разумного, подойдет дроу. Это заставит их думать совсем не о том. А в остальном я — Танисса, и имя не сокращается ни при каких условиях.
Танисса развернулась и снова посмотрев на одни ей понятные ориентиры, пошла вперед. Я двинулся следом:
— Так. А что такого в слове дроу?
— Особенности нашего народа. Мы слишком мало идем на контакт с окружающими нас народами. Нас так и привыкли считать просто одной из разновидностей эльфов, что в общем и правда. Но сами мы себя мы зовём дроу. И если кому-то позволяем так говорить, то это значит, его приняли, как друга народа.
— Неплохо. А как много дроу ходит по свету?
— Мне рассказывали, что когда-то много ходило, иногда даже армии собирали на войну, но я родилась во времена, когда на поверхности были единицы. Беглецы и преступники в изгнании.
— И много вы освоили профессий?
— Наемники. Шпионы. Убийцы. Так уж сложилось, что лишь те, кто воспитывались как будущие воины, имели достаточно сил сбежать и выжить на поверхности. А кем может быть тот, кто десятки лет учился сражаться и убивать? Тем и зарабатывает на еду и кров.
— То есть у вас общество поделено на профессии, и все решено с рождения? Без возможности что-то изменить?
— Можно. Тебе дают много лет на выбор того, чему посвятишь жизнь, достигнешь совершенства и сможешь двинуться дальше. Но, когда твои родители считаются лучшими воинами, выбор сделан с рождения.
— Жалеешь?
— Только об одном! Что не усвоила с первого раза урок. Доверие может быть лишь, когда оба нужны друг другу.
— Мир может быть и не так ужасен. Тебя предал один человек, но не значит, что все такие.
— Ты прав. Другие ужаснее.
И зная мир людей, я лишь мог промолчать в ответ на безумную правду. Я видел честных людей! Они есть. Они рядом. Но сколь светлы и честны одни, тем ужаснее и омерзительнее сотни других.
Танисса указала на дерево с плодами:
— Можно набрать. Вкус не самый лучший, но много пользы. По три плода хватит, чтобы сейчас насытиться и взять еще по паре в дорогу.
— Они ведь падают с дерева? Лезть не обязательно?
— Падают. Осталось примерно месяц ждать.