Я не собираюсь сейчас анализировать его слова. Просто впитываю их, как губка. Мне надо услышать и запомнить необходимую информацию. Обдумывать буду позднее, когда уберусь из этой квартиры. А потому никакой эмоциональной реакции, видимо, ожидаемой Смертью, на моём лице не отражается.
- Так вот, - возвращается он к прерванной теме. - На тот момент ты уже умертвила порядка семидесяти трёх смертных вне Списка, - он специально выделяет предпоследнее слово и даже указательный палец вверх приподнимает, чтобы я хоть этим прониклась.
Я проникаюсь. Мои глаза в настоящий момент, наверное, распахнуть ещё шире просто невозможно.
- Семьдесят три, - шепчу я в неверии.
Чёрный удовлетворенно хмыкает, обрадованный моей реакцией и продолжает:
- Больше всего меня впечатлил последний: его прикончила законная жена. Пригвоздила монтажным пистолетом к стене, отчего он, конечно же, не умер, но вопил противно. - Смерть радостно скалится, а после, для наглядности, старается изобразить визиги, которые издавал смертный. - В это время его супруга, взяла дрель и, закрутив в него самое маленькое сверло, приступила к трансформации своего благоверного в решето. Именно в этот момент я и вошёл, от увиденной картины даже мене сделалось жутко. - Наставник вновь заглядывает мне в глаза. - Собственно так и появилось твоё нынешнее имя.
Последнее замечание пропускаю мимо ушей. Находясь в лёгком шоке от осознания того, что убила семьдесят три человека. Да-да, именно убила. Их не было в Списке, они должны были жить, а я не позволила...
- За что? - негромко спрашиваю у Наставника. Он непонимающе взирает на меня, тогда я поясняю: - За что я убила их?
- Убила? - приподнимает брови в изумлении.
Смерти не употребляют подобный термин, но подобрать другой я попросту не могу, а потому лишь киваю в подтверждении.
- Ну, порядка пятнадцати стали абсолютно случайными, - пожимает могучими плечами Наставник. - Так как ты ещё не осознала, кем стала. Среди них соседи, пассажиры автобуса, ну и неаккуратные пешеходы - прикосновение и человеческая жизнь оборвана. Это всё в первый день...
- Почему ты сразу меня не остановил? - перебиваю его, и отчаянно цепляюсь за рукав пиджака мужчины, будто этот жест может что-то изменить в моем прошлом. - Пятнадцать незанесенных в Список за один день, это же и до Верховного должно было дойти! - продолжаю трясти его руку.
- Не остановил, так как мы не смогли тебя отыскать... - хладнокровно проговаривает Чёрный, освобождаясь от моей хватки. - Как только ты осмыслила, чем теперь обладаешь, то решила поиграть в супергероя. Возомнила, что имеешь право решать судьбы. - Смерть театрально взмахивает руками, наглядно показывая, как возросло в тот момент моё эго. - Таким образом, следующие смертники были уже из твоего личного списка в основном домашние тираны и насильники. Едва только мы поняли на кого, ты охотишься, нам удалось тебя изловить, - щёлкает меня по носу. - Последний был директором твоего детского дома, ну и педофилом по совместительству.
Мои брови взлетают вверх, то ли от его слов, то ли от жеста, что так некстати напомнил Благородного. Это его излюбленная привычка - щёлкать меня по носу, как маленькую.
Мотаю черепушкой, отгоняя непрошеные воспоминания.
«Надо сосредоточиться на том, что он говорит, на действия плевать, коль не причиняют физических увечий!», - отчитываю себя мысленно.
- Значит, у меня имелись личные мотивы лишить его жизни? - спрашиваю первое, что приходит в голову, лишь бы повернуть свои мысли в нужную сторону.
Пока Наставник словоохотливый, надо не упускать момент.
- Были, - Смерть кивает в одобрение моих слов, как учитель, подбадривающий ученика, если тот отвечает правильно. - Из-за этого смертного я и не стал твоим первым мужчиной, - улыбка маньяка расползается на его лице. - Именно поэтому и позволил тебе завершить начатое, только после скрутил и отправил к Верховному.
- Так и он в курсе... - начинаю я, но меня перебивают.
- Конечно, в кур-р-рсе! - переходит на злобный рык. - Жуть, семьдесят три несанкционированные смерти! Да в лаборатории душ не знали, что с ними делать! - Наставник поднимается и, обойдя стол, берёт меня за плечи.
Стальная хватка причиняет глухую боль, но я выдерживаю и не произношу ни звука, лишь замираю, ожидая дальнейших действий с его стороны. Дожидаюсь. Ледяные пальцы тесно смыкаются на моей шее.