Я с ужасом ждала, что же последует за этим. Лавина боли? Или мне повезет так же, как тому мужчине из офиса, от которого мы только что вернулись? Мое сердце просто перестанет биться?
В эти секунды я как никогда хотела жить, была согласна вернуться даже в детдом, к тамошним насмешкам и насилию, лишь бы жить...
Мужчина набросился на меня словно голодный зверь, но стоило его губам коснуться моих, как меня закружил водоворот желания, страх попросту растворился в нем. Было только первобытное желание отдаваться без остатка. Поцелуи, укусы, касания рук все смешалось...
Ощутив первый толчок в своем теле, я вдруг осознала себя, где я и с кем, но лишь на мгновение, второе движение мужчины, вновь затмило все мысли. Они слились в одном, еще не понятном мне желании, хотелось, что б это длилось бесконечно долго, и одновременно, что б проникновения становились резче, глубже.
Будто читая мои мысли, мужчина вколачивался в меня с какой-то яростью, на грани боли и умопомрачительного удовольствия. Все тело напряглось, будто пружина, и вдруг невероятное, невесомое блаженство окутало меня, тело забило мелкой дрожью, а я просто растворилась в этих ощущениях.
Я жадно глотала ртом воздух, будто до этого и не дышала вовсе, вот только не сразу смогла понять, что кислород в мои легкие так и не поступает. Распахнув глаза, я увидела хищный оскал моего уже любовника.
Пальцы мужчины сомкнулись на моей шее, не давая сделать и вдоха. Я забилась в его руках, судорожно хватая ладонями его запястья, что бы отвоевать хоть миллиметр свободы... хоть один глоток... но силы были не равны... все так же бесполезно открывая рот. Я смотрела в его глаза, пока сознание не покинуло меня, и пыталась понять «За что?»
***
Очнулась от пощечины. Все еще продолжая беспрерывно сжимать свою шею, невидящим взором обвела комнату.
- За что? - спросила почти беззвучно.
- Не знаю, девочка, - обхватив мое лицо ладонями ответил Верховный. - Но все уже прошло, все позади...
Меня подхватили чьи-то руки, и я оказалась сидящей на коленях. Перевела взгляд от начальника, на того кто крепко обнимал - Страх.
- Ты! - ткнула ему пальцем в грудь. - Ты был там!
- Был, - виновато произнес Смерть.
Не стала спрашивать его больше ни о чем, успеется. А вот у другого мужчины кое-что выяснить надо.
- А дальше? Зачем Вы прервали контакт, это же не все мои воспоминания! - на последних словах голос сорвался.
«Ты никому не нужна! Тебя даже задушили сразу после секса!», - издевалось мое подсознание, чем ухудшало мое эмоциональное состояние еще больше.
Все переживания меня смертной плотно сидели во мне. Я ощущала себя одинокой, потерянной, лишней. И даже плотное кольцо рук, что сжимали мою талию, не дарило так нужную сейчас поддержку и тепло.
Отодвинулась от брюнета, так как совсем пересесть мне не позволили, и выжидательно посмотрела на начальника, тот хмурился и упорно молчал.
- Что было дальше? - повторила я.
И снова тишина в ответ.
- Не хотите показывать, так хоть расскажите? - уже не просила, а требовала я.
Дернулась, что б подняться и в этот раз Страх не стал удерживать. А зря... голову сковал стальной обруч.
«Откат от внушения, как я могла забыть?», - мысленно простонала я, оседая на пол.
Протянутые к себе ладони безжалостно отвергла, на паркете сейчас лучше и надежнее. Доверие ко всем присутствующим пропало махом.
Я сама по себе, никому нет веры!
- Мне кто-нибудь ответит? - шепчу в отчаянии, - неужели дальше было что-то ужаснее, чем сейчас?
- Нет, девочка, дело не в этом, - присаживаясь передо мной на корточки, наконец, изрек Верховный.
- А в чём? - поднимая на него затуманенный от головной боли взор, вопрошаю я.
Он же переводит взгляд на братьев, точнее на того, что совсем недавно удерживал меня в объятьях.
- Говори, - произношу бесцветным голосом.
Молчит.
Надоело! Достали!
Поднимаюсь на ноги и, пошатываясь, бреду к выходу из кабинета.
- Не хотите говорить, - делаю многозначительную паузу и в словах и в действиях, - не нужно! Есть еще один Смерть, что в курсе, - знаю, что не права и точно не поеду к Наставнику еще раз, но у них же нет такой уверенности, а потому продолжаю путь к двери.
- Стоять! - командует Благородный, и когда только такой командирский тон прорезался?