— «Для кого как. В общем, этот наш разговор не для печати. Прошлые свершения интересны в историческом плане, а не в личном… Надо жить будущим, не оглядываясь назад, иначе обратишься в соляной столб подобно жене Лота — вот что я сказал когда-то отцу моего мальчика». — «Советский ученый почитывает Библию?» — «Мудрая книга, особенно Ветхий Завет. Так вот, в семьдесят пятом…»
Саша нажал на пульт.
— Ты это хотела услышать?
— Ага. Что за обстоятельства помешали твоему отцу тебя усыновить?
— Мало ли… Был женат, например.
— А дедушка с ним потом встречался и говорит без гнева.
— Я заметил.
— Нет, какой странный диалог, а? Александр Андреевич ведь деликатный, правда? И вдруг объявляет, что его дочь беременна. — Она посчитала вслух, загибая пальцы. — Примерно три месяца в декабре, еще особо и не заметно… Ой, Саша, какой у тебя вчера был жуткий день рождения!
— Как и тринадцать лет назад.
— Вот в чем весь ужас-то!
— Только не надо меня жалеть, я справлюсь. Сильный человек все может, а я сильный, веришь?
— Конечно. А кто такой Коля? Помнишь — «я и Коля».
— Сейчас свяжусь с Филиппом.
Вдруг они замерли, инстинктивно прижавшись друг к другу. Требовательно затрезвонил входной звоночек.
— Следователь! — Саша взглянул в окно. — Я скажу о жемчуге.
— Ты что, совсем с ума сошел! — Анна мгновенно сняла ожерелье и спрятала под одну из подушек софы.
ГЛАВА 9
Сергей Прокофьевич на эту софу и уселся; с этой секунды (нет, еще раньше — с мелодичного звоночка) внимание Анны нервно раздваивалось.
— Где кассета? — начал майор нелюбезно, без предисловий.
— Пожалуйста. — Сашу вынул кассету из магнитофона, майор прямо-таки вырвал ее и сунул в карман пиджака. — Вы видели Филиппа?
— Предупреждаю: не путайтесь у меня под ногами, не затрудняйте следствие.
— Если мне грозит арест за убийство собственного деда, я должен что-то делать.
Сергей Прокофьевич о чем-то думал, потом сказал:
— В списке драгоценностей есть платиновый браслет с александритами.
— Ну и что?
— Он обнаружен в скупке на Серпуховской.
— Вот это оперативность! — восхитился Саша.
— Повезло, — лаконично признался майор. — По первому же звонку напали на след. Украшение туда сдал Филипп Петрович Померанцев вчера утром.
— Как же утром?..
— Вот именно. Обыск на его квартире ничего не дал.
— А как он объясняет браслет?
— Наш человек его допросил: Вышеславский якобы подарил ему драгоценность.
— Вот ерунда!
— Когда вы доставали коньяк из секретера, то видели футляр?
Анна обмерла, Саша ответил угрюмо:
— Я по ящичкам не шарил, они запираются на ключи.
— Понятно. Браслет сдан в скупку за двенадцать часов до убийства. Академик будто бы очень интересовался книгой о себе. И поскольку журналист в данное время бедствует, работу потерял, Вышеславский выдал ему нечто вроде аванса. — Он сухо улыбнулся. — Под будущий шедевр.
«А дядька-то непрост!» — одновременно подумали ребята. Саша поинтересовался:
— И вы ему верите?
— Нет, — просто ответил Сергей Прокофьевич. — Но будто бы у него есть алиби.
— Будто бы?
— Проверяем. Я лично его еще не видел. Но ведь он скрыл от вас браслет, так?
— Скрыл. Хотя в плане психологии… в таком не сразу признаешься, узнав, что владелец убит.
— М-да, психология… В скупку сдал не скрываясь, под своей фамилией, до убийства. Как вы считаете: характерно для вашего деда сделать такой ценный подарок почти незнакомому человеку?
— Они много лет были знакомы. Вы поймете, прослушав кассету. Деда скрягой не был, но этими драгоценностями, кажется, дорожил.
— Когда Померанцев явился сюда впервые?
— Десятого в понедельник. Он утром позвонил, договорился с дедушкой, а приехал ближе к вечеру. Записал вот это интервью.
— Дальше.
— На следующий день во вторник. Мы с дедом гуляли, как обычно, и в нашей роще встретили Филиппа.
— Случайно встретили?
— Пожалуй, так… Кажется, дедушка удивился.
— Где вторая кассета?
— Филипп сказал, что они всего одну записали. Во вторник он скоро ушел.
— И больше у вас не бывал?
— В четверг утром я принес дедушке кофе, он звонил по ноль девять, было все время занято, и раздражался. Я вызвался помочь и узнал номер телефона Померанцева.