Мужчины почему-то взглянули на Анну, она покраснела и сказала:
— Мне кажется… если они оба говорят правду, она не любила ни того, ни другого.
— Но зачем давать согласие… — начал учитель, Анна перебила:
— Может, она захотела уесть убийцу. Ну — что выйдет?
Николай Алексеевич констатировал с мрачным сарказмом:
— Вышла смерть. — И с внезапным любопытством: — Вы понимаете ее поведение?
— Нет, это странно… Да может, кто из вас врет! Ведь она не назвала при всех имя жениха?
— Но Полина посмотрела на меня с такой сияющей улыбкой!
— И на журналиста, он говорит. А когда вы пошли за ней в сад, то не видели там возле колодца аленький цветочек?
Анна и Иван Павлович пристально смотрели на учителя, тот прошептал:
— Папоротник в крови, помню.
— Папоротник? — тотчас прицепился математик. — Вы видели один обагренный цветок?
Ненароков с силой провел ладонью по лицу.
— Нет, не один, там все было в крови… — Вдруг очнулся: — Вы же помните!
— Анна помнит один аленький цветочек.
— Анна?
— Она играла с Сашей в прятки.
Учитель перевел на нее воспаленный взгляд:
— Вы до сих пор играете в прятки?
— О чем вы? — Она вспыхнула, словно застигнутая врасплох.
— Почему вы это скрыли?
Она огрызнулась по-детски:
— Это вы скрыли! Что, нет? Про звонок академика. А мне всего пять лет было, я помню только невесту в белом. И еще голоса в саду.
Математик не давал подозреваемому продохнуть:
— О чем вы говорили с Полиной возле колодца?
— О том, что счастлив, что я ее люблю. Поцеловал ей руку.
— Вам, конечно, предложат опознать тот обрубок.
— Его нашли?
— Вчера вечером в кабинете академика. После вашего ухода.
— Боже мой!
— Полина вас прогнала?
— Что?.. Ах, тогда. Просто сказала, что хочет побыть с детьми.
— А почему вы сразу побежали за нею в сад?
— Вы же поняли! Естественный порыв в такой день… я ждал восемь лет.
— А я уверен, что вы уловили в ее торжествующем тоне недоговоренность, тайну, может быть, крах многолетних надежд.
Николай Алексеевич не ответил, глядя широко раскрытыми глазами куда-то в пространство… в прошлое. Анна прервала напряженную паузу:
— Вы же сказали, что ваше чувство было неразделенным.
— Но я надеялся!
— И еще: «Там много тайны, недосказанности и ужасного для меня». Вы нам с Сашей это сказали.
— Господи, да разве не так! Ведь она погибла на нашей помолвке.
— На вашей? — уточнил математик. — В том разговоре у колодца упоминался сын?
— Нет.
— Вы видели косу в траве?
— Нет. — Лицо учителя вдруг затвердело в борьбе. — Иван Павлович, если я пошел на такое злодейство, то неужели стал бы колыхать этот ужас через тринадцать лет?
— Не убийца все расколыхал. Долгие годы в семье Вышеславских на эту тему было наложено табу, слишком много пережил несчастный отец… да и сын, конечно. И вот, углубляясь в прошлое, анализируя факты, события и ощущения, ученый (блестящий аналитик) догадывается о чем-то. Может быть, с помощью журналиста, которому он дарит… или откупается от него драгоценностью. В годовщину смерти дочери Вышеславский сказал на кладбище внуку: «Не могу себе простить…» И далее: «Уже тринадцать лет кое-кто безнаказанно наслаждается жизнью».
— Это вам Саша сказал? — удивилась Анна. — А мне не говорил!
— Сказал, когда мы сидели в засаде.
— А перед кладбищем он ему звонил, ему!
— Уверяю вас, Анна, он просто отменил назначенную в четверг встречу. Иван Павлович, я больше ничего не знаю.
— Расскажите о первом звонке, в четверг.
— Вышеславский назвал себя, я очень удивился, ведь столько лет прошло… и сказал: «Мне хотелось бы вас повидать. Дело срочное». Но я объяснил, что сегодня провожаю своих…
— Вы действительно не ездили в Вечеру?
— Иван Павлович, мне просто дико оправдываться, что я не убийца!
— Вы твердили, что у вас нет мотива. И вот он всплыл: а если не вам отдала свою руку Полина?
— Но в конце-то концов! О звонке я рассказал сам.
— А если вас Саша поймал, надавил психологически?.. И все ли вы рассказали?
— Александр Андреевич отменил встречу…
— Но кто-то пришел.
— Не я! — отрезал учитель. — И даже если старик кого-то заподозрил через столько лет, на что он мог рассчитывать? Новое дело не заведут без вернейших доказательств, без признания вины преступником, наконец.
— Возможно, рассчитывал выбить из него признание. В кабинете был магнитофон с микрофоном, на котором записывалось интервью.