ГЛАВА 35
Анна прокралась меж кустами сиренями, вышла на детскую лужайку. Стремительно темнело, но верхушка каштана еще пылала в последних отблесках. Последняя заря, последняя тайна.
Он подошел, положил руки ей на плечи. «Дедушка смотрит!» Рассмеялся нервно, и как стучало сердце его и пробирала дрожь — не от любви — от только что пролитой крови. «Я убил ее». «Ей перерезали горло». И подумалось: теперь эта чудесная лужайка навсегда будет ассоциироваться для нее со смертью.
Он лежал в кустах (его труп лежал), а математик захлопнул тяжелую дверцу. Анна подошла к склизкому срубу, отворила, включила электрический фонарик, пахнуло гниловатой свежестью… И тут она безошибочно почувствовала его взгляд, его присутствие, подняла голову: на обветшалом своем балкончике курит умный математик.
— Вы же ушли с Юлией, — сказала она в бессильном гневе, почти не повышая голоса, слова гулко разносились в вечереющем воздухе.
— Так же ушел, как ты уехала в Москву. — Он кивнул и исчез. «Ну и ладно! — пришла мысль. — Мне одной трудно справиться, а я ему нравлюсь, поможет…»
Еле слышная поступь шагов по скошенной траве.
— Вчера и сегодня ты искала драгоценности в их саду?
— Ну искала, ну и что?
— Я тоже подумал про колодец: открытая дверца — как знак?
— Вот после этих ваших слов я и вспомнила: Саша тогда вернулся дверцу закрыть, раздался странный звук, вроде чмоканья.
— А Сашу заподозрила с самого начала?
— Нет, что вы! — Она помолчала. — Запах сандалового дерева.
— А, ларец и палец.
— И руки Саши — еще до убийства — такой странный, экзотический аромат.
— Значит, ты сообразила, а мне голову морочила из-за…
— Мне деньги нужны! А он… ничего он не влюбился, он врал!
— Да ведь он вправду по ящичкам в секретере принялся шарить, чтоб ожерелье тебе подарить, а напоролся на сандаловый ларец… Ну хорошо, хорошо, я помогу тебе.
— За сколько?
— За так. У Вышеславских взяла фонарик?
— Ага.
Сильный концентрированный луч сквозь толщу воды нащупал тускло-алое пятно на дне.
— Футляр. Закопать он не успел бы — ты ждала, — а в клумбе белых цветов яркий предмет бросался бы в глаза.
— Как он все рассчитал!
— Наследственный разум. Помнишь, он сказал учителю: там, на лужайке, разгадка.
— Саша хотел достать и сбежать?
— В принципе это несложно, колодец неглубок, тыщу лет не чистили… Однако коса подвернулась, блеснуло в траве острие. — Иван Павлович скинул кроссовки, начал стягивать носки. — Сейчас вручу тебе этот соблазн — и катись на все четыре стороны.
Снисходительное презрение в его голосе заставило Анну воскликнуть:
— Погодите!
— Что? — Он встрепенулся.
— Его дочка соблазнила или наоборот?
— Если исходить из библейского текста (который вдруг полюбил ученый) — она, Джоконда. Потом ужаснулась и захотела умереть.
— Умереть?
— А почему они все погибли безмолвно — жертвы добровольные. Уж она-то знала своего отца… знала, что с таким огнем играть опасно.