Как и многие люди, Кенди совершила ошибку, открыв дверную заслонку дверного глазка с зажженным за ней светом, чтобы я мог сказать, что она пыталась увидеть, кто пытается попасть в комнату. Видимо, ее не оттолкнуло то, что она увидела, потому что дверь внезапно открылась. Ее взгляд был таким же вопрошающим, как и ее голос.
"Да?" она сказала.
Симулируя удивление, я уставился на нее, посмотрел на свой ключ, на номер на ее двери, затем вернулся по коридору к своей двери. Смахнув свой стетсон, я сказал на своем лучшем техасском протяжном слове: «Извините, мэм. Мне искренне жаль. Думаю, я о чем-то думал и зашел слишком далеко. Моя комната там сзади. Прошу прощения за беспокойство ».
Широкие, настороженные карие глаза продолжали оценивать меня, отмечая шляпу, костюм и ботинки с квадратными носками, и, наконец, снова окинули мою шестифутовую фигуру и увидели мое лицо. В то же время я хорошо видел ее. Яркая люстра в фойе люкса подчеркивала ее длинные ноги под прозрачным пеньюаром почти так же ясно, как тонкая ткань раскрывала каждую восхитительную деталь ее упругой груди, чувственно выступающей ко мне. Желание поднялось во мне, как электрический шок, и почти сразу я почувствовал, что она тоже это почувствовала, когда ее взгляд упал на мою талию и ниже, где я знал, что узкие брюки выдали бы меня, если бы мы стояли, глядя друг на друга на мгновение дольше. В жесте ложного смущения я передвинул стетсон перед собой. Она подняла глаза, и было очевидно, что мой жест испугал ее. Ее лицо покраснело, когда она наконец заговорила:
«Все в порядке, - сказала она. «Ты меня не беспокоил. Я просто сижу здесь и наслаждаюсь своим первым моментом в одиночестве за последние несколько недель ».
«Тем более что я должен извиниться, мэм», - ответил я. «Я знаю, что ты чувствуешь. Я был в пути, бегал с собраний здесь, в Вашингтоне, в Даллас, в Нью-Йорк, почти три недели, и я устал разговаривать с людьми. Я чувствую себя кайюс, который пробыл в загоне какое-то заклинание, но без хорошей пробежки. Я молча надеялся, что не переборщил со своим акцентом.
«Вы техасец, мистер, а…?»
«Картер, мэм. Ник Картер. Да, мэм, я уверен. Я родился недалеко от Потита, в графстве Атакоса. Откуда ты знаешь?"
«Ковбой, ты можешь забрать мальчика из Техаса, но ты не можешь забрать Техас у мальчика. И я должен знать; Я тоже техасец.
«Ну, я буду…» - взорвался я. "Как насчет этого? Но ты точно не похожа на девушку из Техаса. Я позволил своим глазам с меньшей осторожностью двигаться вверх и вниз по ее пышному, скудно одетому телу снова, затем попытался поднять их к ее лицу с застенчиво-виноватым выражением лица. Ее удовлетворенная улыбка говорила мне, что мне удалось льстить ей так, как она явно любила лесть.
«Я давно уехала из Техаса», - сказала она, почти грустно добавив: «Слишком долго».
«Что ж, мэм, это не очень хорошо», - посочувствовал я. «По крайней мере, я возвращаюсь домой довольно часто. Однако не так сильно, как мне хотелось бы в последнее время. Кажется, я провожу большую часть своего времени, бегая туда-сюда между отсюда и Нью-Йорком, пытаясь объяснить людям здесь, почему мы не поднимаем больше нефти, и людям в Нью-Йорке, почему люди здесь внизу не могут понять что вы не просто больше поворачиваете кран и позволяете больше вытекать ». Моя растяжка стала легче теперь, когда это убедило туземного техасца.
«Вы занимаетесь нефтяным бизнесом, мистер Картер?»
"Да, мэм. Но не вини меня, если тебе не хватает бензина. Во всем виноваты эти арабы ». Затем, как будто внезапно вспомнив, где мы разговаривали, я сказал: «Мэм, мне очень жаль, что вы стоите здесь.
Я знаю, что тебе нравилось побыть одному, когда я прервал его, и я просто вернусь к своему ...
«Все в порядке, мистер Картер. Мне было приятно просто слушать, как ты говоришь. Я уже давно не слышал такой треп, как ваш, с тех пор… уже давно. Это звучит приятно
ох, и это напоминает мне о доме. Между прочим, - продолжила она, протягивая руку, - меня зовут Кенди, Кенди. Рыцарь.
«Это настоящее удовольствие, мэм, - сказал я, взяв ее за руку. Кожа была мягкой, но хватка была твердой, и она пожала руку, как мужчина, а не той мертвой хваткой, которую предлагают некоторые женщины. Словно охваченный внезапным вдохновением, я бросился дальше. «Мэм, вы не хотите поужинать со мной? Если нет мистера Найта, которому можно было бы возразить.
«Нет мистера Найта», - сказала она снова с грустью в голосе. «А как насчет миссис Картер?»