Сначала я ничего там не видел. Напрягая глаза в темноте, я заметил веревку, свисающую с крыши отеля и проходящую мимо балкона Шеримы. Я решил, что я слышал, как веревка ударилась и упала мимо изогнутой передней стены. Затем я услышал сверху еще один звук и, взглянув вверх, увидел, что кто-то спускается по веревке. Его ноги опасно скользнули мимо свеса, когда он начал медленный спуск, перекладывая руки. Я не мог видеть ничего, кроме его туфель и наручников брюк, когда перепрыгнул через перегородку и прижался к противоположной стене, глубоко в тени. До сих пор это было невозможно
, чтобы заметить меня. Мгновение спустя, когда он закрепился на стене балкона трех футов высотой, он был менее чем в десяти футах от меня. Я напрягся, контролируя свое дыхание, стоя совершенно неподвижно.
Полностью одетый в черное, он на мгновение взял себя в руки, а затем тихо упал на пол террасы. Он остановился, как будто чего-то ожидал. Думая, что он мог ждать, когда за ним спустится по веревке соратник, я тоже ждал, но никто не появился сверху, чтобы присоединиться к нему. Наконец он подошел к раздвижной стеклянной двери и, казалось, что-то прислушивался, возможно, чтобы определить, не двигается ли кто-нибудь внутри.
Когда он попытался открыть дверь, я решил, что пора действовать. Я подошел к нему сзади, перекинулся через плечо и зажал его рот ладонью, в то же время позволив ему почувствовать дуло моего люгера сбоку от его головы.
«Ни слова, ни звука», - прошептала я. «Просто вернись назад, как я, и отойди от двери».
Он кивнул, и я отступила на три шага, все еще прижимая руку к его рту, так что он последовал за моим отступлением, хотел он того или нет. Я повернул его к себе лицом, когда мы дошли до дальнего от двери угла. В мягком свете, который струился снизу вверх из двора Уотергейта, я мог видеть, что он был арабом. К тому же бесстрашный. Даже в этом тонком свечении я видел ненависть в его глазах; на его гневном лице не промелькнуло ни тени страха из-за того, что его поймали.
Держа свой ствол Luger прямо перед его ртом, я спросил: «Кто-нибудь еще на крыше?»
Когда он не ответил, я пометил его как профессионала; очевидно, он понял, что я не был готов застрелить его и рискнуть разбудить весь отель. Проверяя, насколько далеко зашел его профессионализм, я смахнул стволом тяжелого пистолета ему по переносице. Хруст костей был громким, но я знала, что это произошло только потому, что стояла так близко к нему. Я снова попробовал задать вопрос. Он был настоящим профи, не отвечал и даже не рискнул поднять руку, чтобы вытереть кровь, которая хлынула на его подбородок.
Переместив пистолет в левую руку, я позволил стилету упасть на правую и поднес его ему под горло, остановившись, едва не повредив кожу. Он вздрогнул, но его глаза продолжали вызывать вызов, а губы остались сомкнутыми. Я немного приподнял острие иглы, и оно покало его кожу, потянув еще больше крови. По-прежнему он молчал. Небольшое давление заставило точку в его горле глубже, прямо под его адамовым яблоком, которое начало нервно покачиваться.
«Еще дюйм, и ты больше никогда не сможешь говорить», - предупредил я его. «А теперь давайте попробуем еще раз. Есть еще кто-нибудь…
Звук открывающейся балконной двери Шеримы резко остановил допрос. Держа стилет на шее узника, я слегка повернулся, мой «Люгер» качнулся, чтобы прикрыть фигуру, выходящую из дверного проема. Это была Кенди. На мгновение, когда она увидела жуткую сцену, она погрузилась в свои шаги. Когда ее глаза привыкли к темноте, она узнала меня; затем она с невыразительным ужасом смотрела на окровавленного человека, почти пронзенного лезвием в моей руке.
«Ник, что происходит?» - мягко спросила она, осторожно подходя ко мне.
«Я не могла заснуть, - сказал я ей, - поэтому вышла на балкон, чтобы подышать воздухом и немного расслабиться. Я заметил этого парня, стоящего у дверей Шеримы, поэтому перепрыгнул через стену и схватил его ».
«Что ты собираешься с ним делать?» спросила она. "Он грабитель?"
«Вот о чем мы и говорили», - сказал я. «Но все говорила я».
«Что случилось с его лицом?»
«Я думаю, он случайно попал на балкон»,
Я врал.
Мой пленник не двигался, за исключением его глаз, который скользил по нашим лицам во время разговора. Однако, когда я упомянул его «несчастный случай», уголки его рта растянулись в узкой улыбке.
«Он выглядит арабским», - прошептала Кенди. «Мог ли он пытался навредить Шериме?»
«Думаю, мы пойдем по соседству со мной и немного поговорим об этом», - сказал я и был рад видеть, что в глазах ночного бродяги наконец появился след страха.
«Разве мы не можем вызвать полицию, Ник?» - сказала Кенди, не сводя глаз с араба. «В конце концов, если кто-то пытается навредить Шериме, мы должны получить некоторую защиту. Может, мне позвонить в посольство и вызвать Абдула ».