Я все же не очень много понимал в психологии, в поведении людей и вообще в жизни, надо сказать. Но то, что творилось с Софой, распознал сразу.
Истерика.
Ты прав, внутренний голос. Рад, что в тебе не только скотская сторона есть.
Я отпустил Софу. Она тут же метнулась к одному из лежащих на полу бедолаг — тощего паренька. Схватила его за руки, повернула… и выяснилось, что паренек лишился половины лица. Затем перебралась к рыжей девчушке, которой вспороли живот, а уже потом — к Катерине, которая пала последней.
Либо она была единственной, кто хоть как-то умел управляться с оружием (или подобием оружия, если судить по арматурине) либо последней, кого твари сцапали. Так или иначе, момент, когда Катерина ловко увернулась от твари и прилепила ей по хребту прутом — отпечатался в голове. До последних секунд своей короткой жизни она не сдавалась. Училась сама и учила других.
Да только вот из деревенских детишек не вышло профессиональных солдат. Эпопея потенциальной революции закончилась, не начавшись.
Я присел возле Софы. Думал, что почувствую горе, такой же сильный надрыв, может, даже шок или злость. Но не было ничего… Ни горести. Ни жалости. Странное ощущение пустоты, словно мешком по голове ударили.
— Пошли, — сказал я тихо и положил ее руку себе на шею, чтоб сподручней идти было. Она ж наверняка вымоталась. — Надо идти, Соф.
Не уверен, что она меня слышала. И вообще слышала что-либо. Но сопротивляться не стала. Поднялась и побрела за мной вяло, чуть приволакивая ногу.
Я понял, что там, в этом тоннеле, где долгое время не было ничего, кроме тьмы, сырости и грязи, Софа сегодня оставила часть своей жизни.
Солнце только-только поднималось. Его тонкие лучики попадали на нас — на нашу одежду, полностью пропитанную кровью, грязью и смертью. На наши тела, изнуренные боями и потерями.
Дорогой, что вела нас от пункта «А» в пункт «Пиздец» с небольшими перерывами на отдышаться.
Софа в этот последний пункт тем временем уже добралась. Все произошедшее ее жестко подкосило. Сейчас мне приходилось вести за собой не бойкую девчонку, которая на каждое твое слово найдет десяток и авторитетом задавит. Нет, я вел тень этой девчонки.
Никогда прежде не замечал в ней такого. Наверное, прорвало. Со всеми нами бывает, я так считаю. Может, это и мой косяк, стоило быть к ней повнимательней. Потому что стоит прозевать один момент, и все может измениться так, что уже и не поправишь ничем.
У меня и самого поплыло зрение в солнечных бликах, и я несколько раз моргнул, приходя в себя.
— ВИКТОР?
— Да, БАСКО, — сказал я и удивился тому, насколько мой голос ровный. Не дрожит, не срывается.
— ПРОШУ ПРОЩЕНИЕ ЗА ДЛИТЕЛЬНОЕ ОТСУТСТВИЕ.
— Не извиняйся. Ты здорово поработал, выиграл нам время, чтоб разделаться с этим подонком. Так что все путем.
— РАД СЛЫШАТЬ. НО НЕ ВСЕ, КАК ВЫ ИЗВОЛИТЕ ВЫРАЖАТЬСЯ, ПУТЕМ..
— А как же иначе? — спокойно отметил я.
— ВЕРНО, — согласился БАСКО. — ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СОЗДАТЬ АКУСТИЧЕСКИЙ ВАКУУМ ПОВЫШЕННОЙ ПЛОТНОСТИ, МНЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ ПОВЫСИТЬ НАПРЯЖЕНИЕ В ВАШЕМ БРАСЛЕТЕ. СЕРЬЕЗНЫХ НЕПОЛАДОК ЭТО НЕ ВЫЗВАЛО. ОДНАКО ЭЛЕМЕНТ, ОТВЕЧАЮЩИЙ ЗА ДАННУЮ ФУНКЦИЮ, ВЫШЕЛ ИЗ СТРОЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ ПЕРЕГРУЗКИ, ПОЭТОМУ ВАМ ПРИДЕТСЯ ОЗАБОТИТЬСЯ ЕГО ЗАМЕНОЙ…
— Ладно.
Не ощущаю по этому поводу никаких эмоций. В конце концов, сгорел тут не только этот элемент, будь он трижды неладен. Его заменить можно. А людей кем теперь заменишь?
Вопрос, ответа не имеющий.
— Я РАСПОЛАГАЮ И ИНОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ, ТРЕБУЮЩЕЙ ВАШЕГО ВНИМАНИЯ, — продолжал БАСКО.
— Говори.
— ЗАФИКСИРОВАНО РАСШИРЕНИЕ ЗОНЫ ПРИЕМА. ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ТЕПЕРЬ Я ВНОВЬ МОГУ ОСУЩЕСТВИТЬ ПОДКЛЮЧЕНИЕ К СПУТНИКУ И СОПРОВОЖДАТЬ ВАС, КАК ТОГО ТРЕБУЕТ МОЯ ДИРЕКТИВА.
— Подключись и сопровождай, — согласился я со вздохом, — только скажи сперва, где нам можно пожрать и передохнуть.
Очень важно правильно поставить ударение в этом слове. Критически важно.
БАСКО замолчал — видимо, подключался так к спутникам или еще куда, пытался сориентироваться. Теперь, когда его болтовня не действовала мне на нервы, ее место заняли звуки окружающего мира. Ему до нас и дела не было — он просыпался. Расцветал на наших глазах. Снова картинка как из сказки. Зелень кругом, березки на откосе, кустики всякие. Птички в ветвях деревьев надрываются… И река где-то поблизости плещет.
Я подумал-подумал, да и пошел на плеск. Забавно. Если подумать, я не так уж сильно отличался от компьютера, от бездушной машины. У меня тоже ничего не осталось, кроме моих спутников. Софы и этого искусственного интеллекта.